Сестра смерти - любовь (СИ)

Но тут раздался удар грома, змеистая молния на мгновение ослепила гетеру. И тут она увидела, что никакого моря нет, остромордая хищная триера тоже куда-то пропала. Какая-то мрачная река тягуче катила свои воды мимо безрадостных берегов, и по ней к Андронику подплывал в маленьком, в котором могли поместиться только двое, челноке, старик в грязно-бурой хламиде и протягивал руку, как будто просил денег.

Елена проснулась оттого, что какая-то тяжесть легла ей на сердце. Она открыла глаза, и спальня, освещенная пробивавшимися сквозь закрытые ставни лучами солнца, поразила ее своей безмятежностью.

Стены, выкрашенные светло-голубой краской, по верху были украшены ярким фризом, изображавшим пляшущих девушек. На чистом полу из светлого дерева лежала разноцветные коврики, вытканные служанками. Изящный резной ларь для одежды, трехногий круглый столик, на котором стояли шкатулки с косметикой и украшениями, несколько скамеек с широко расставленными ножками – больше в комнате ничего не было.

Знакомые предметы успокоили Елену. Слабый запах раздавленных розовых лепестков заставил ее вспомнить подробности минувшей ночи.

Это Андроник усыпал ее ложе лепестками роз накануне вечером. Воспоминания зажгли румянец на щеках Елены и огонь в ее крови. Волшебная, незабываемая ночь! Впервые она почувствовала себя не вещью, пусть дорогой и красивой, а женщиной, которую любят и которой поклоняются. Любовь Андроника заставила ее забыть о своем искусстве, много раз проверенных ласках. Все, что она дарила ему в эту ночь, было вдохновлено и рождено им. Елена еще никогда не любила, и теперь, думая об Андронике, она чувствовала, что ее сердце готово проснуться.

Внезапно она вспомнила Перикла. Как смотрел на нее этот юноша! Но что-то знакомое чудилось ей в его лице. Где она могла встречать его раньше? Елена напрягла память, но на ум ничего не приходило.

Тут ее размышления прервал шум в коридоре. Европа громким шепотом запрещала кому-то входить в комнату госпожи.

– Дело не терпит отлагательства, - послышался мужской голос.

Дверь открылась, и в спальню гетеры вошел невысокий изящный человек. Елена с удивлением узнала в нем Пифея, одного из своих немногих близких друзей. Хотя ему было уже тридцать лет, он производил впечатление юноши. Его лицо с правильными, чисто греческими чертами, большими черными глазами, светлой короткой бородкой всегда было свежо и безмятежно спокойно. Его свежевыстиранная туника была уложена гармоничными складками. Вся аристократическая молодежь Афин восхищалась им и подражала его одежде и манерам. Тот, кто не знал его, никогда не смог бы догадаться, что этот изысканный щеголь был одним из самых образованных философов греческой столицы и непревзойденным кулачным бойцом, не раз побеждавшим на Олимпийских играх.

Никто никогда не слышал, чтобы у Пифея была возлюбленная. Для Елены он был только другом, их сблизила любовь к поэзии. Пифей никогда не пропускал симпосионов в доме Елены и накануне тоже был там. Хотя сегодня он был как всегда изящен и спокоен с виду, гетера почувствовала в нем что-то необычное.

Быстрыми шагами приблизившись к ложу, Пифей сел на него и взял Елену за руку. - Елена, - сказал он, твердо глядя ей в глаза, - приготовься выслушать тяжелое известие – умер Андроник.

Несколько мгновений гетера непонимающе смотрела широко открытыми глазами в лицо Пифею. Затем она резко села, прижав к груди легкое шерстяное покрывало, которым была укрыта

–Откуда ты знаешь? Ты был у него дома? – спросила она, надеясь, что его ответ даст ей повод усомниться.

– Я не был у него, но об этом уже говорят все Афины.

– Это неправда! – захотелось крикнуть Елене, но тут она вспомнила свой сон. Андроник и этот старик в лодке, просящий денег! Это же Харон! Значит, когда она спала, Андроник уже стоял на пороге царства мертвых.

Слезы покатились из глаз Елены, она закрыла лицо руками. Пифей молча гладил ее склоненную голову, пережидая первый взрыв горя. Слезы просачивались у нее между пальцами и падали на обнаженную грудь. Но внезапно она опустила руки.

- Отчего…. Почему он умер? – спросила она.

- Я не знаю. Говорят, что когда рабы принесли носилки домой, он был уже мертв. Он умер на обратном пути от тебя.

Елена соскочила с ложа и заметалась по комнате, разыскивая одежду.

– Пойдем…, пойдем со мной…, к нему. Я хочу его видеть. Он был совершенно…, он прекрасно себя чувствовал, - сбивчиво говорила она.

- Дорогая, это неудобно. Ты можешь нарваться на оскорбления, - Пифей пытался остановить ее.

- Нет, я пойду! – Елена иступлено топнула босой ногой. – Ты не знаешь, не понимаешь…. И вновь зарыдав, она упала на ложе. Андроник! Такой нежный, такой любящий! В его объятиях было так спокойно! Она уже начала ждать его возвращения их Египта, а теперь он никогда не вернется! Горе молодой женщины было таким бурным, что Пифей испугался. – Неужели она полюбила его? – подумал философ. – Правда, он был этого достоин. – Хорошо, дорогая, не плачь, - ласково заговорил он. – Я пойду с тобой, если ты так этого хочешь.