Сестра тени

– Спасибо, все отлично. После уроков к нам на ланч придет моя лучшая подруга Вита. У нас сегодня в школе сокращенный день занятий.

– Понятно.

– Надеюсь, ровно в час ты здесь будешь, няня, – строгим тоном приказала ей Вайолет.

С этими словами она вышла из комнаты, а няня лишь картинно вскинула бровь, проводив девочку взглядом. Повелительный тон Вайолет ее явно вывел из себя.

– Что я могу сказать? Лишь то, что эта мисс Сэквилл-Уэст весьма странная особа. Та еще штучка, доложу я вам, – доверительным тоном сообщила няня Флоре. – Остается лишь радоваться тому, что мне не пришлось нянчиться с ней в детской. Вы бы на них посмотрели, как они вдвоем обсуждают всякие книги или беседуют о литературе… Важные, словно профессора какие… Уж очень они обе высокого мнения о себе. Что ж до Вайолет, так она просто помешана на этой своей подружке.

– Вот как? Тогда я тоже сгораю от нетерпения, чтобы познакомиться с этой Витой.

– Что ж, сегодня у вас, мисс Флора, очень интересный день. К тому же насыщенный всякими знакомствами.

Прогулка по парку в компании Сони была чудесной. Именно то, в чем так нуждалась душа Флоры. Солнечный октябрьский день, уже по-осеннему прохладный.

Под ногами роскошный мягкий ковер из осыпающейся листвы. Осень уже успела раскрасить деревья вокруг во все оттенки золотисто-желтого, янтарного и пурпурного.

– Взгляни! – Флора махнула рукой на крышу высокого дома рядом с парком. – Видишь, ласточки собираются в стаи? Готовятся к отлету на юг, в Африку. Зима уже на пороге.

– Неужели в самую Африку? – воскликнула пораженная Соня, разглядывая птичек, мило переговаривающихся друг с другом на своем птичьем языке. – Но ведь это же так далеко. А что с ними станет, если они вдруг устанут где-нибудь над морем и не смогут лететь дальше?

– Хороший вопрос. Только я не знаю на него ответа. Может, спланируют с высоты на какой-то пароход или лодку. И дальше уже не полетят, а поплывут. А вон белка, видишь? Запасает себе орешки на зиму. Скоро она заляжет спать, и мы ее не увидим до самой весны.

– Хорошо быть белкой! – Соня смешно наморщила свой носик. – Я бы тоже хотела завалиться в спячку на всю зиму.

Домой они вернулись как раз к ланчу, который им накрыли в комнате для игр. Флора уселась за стол вместе с детьми, няней и гувернанткой. Вайолет была всецело занята разговором со своей подружкой, лишь изредка поднимая глаза на остальных. Девочки о чем-то увлеченно беседовали громким шепотом. Вита оказалась худенькой кареглазой девочкой с несколько болезненным цветом лица и коротко подстриженными темными волосами. Пожалуй, не знай, что это девочка, Флора могла бы с легкостью принять ее за мальчика. А еще ее поразила какая-то странная близость между двумя подружками. Вайолет все время трогала Виту за руку, а в какой-то момент коснулась, как бы невзначай, ее колена и даже задержала там на какие-то пару секунд свою руку.

– Няня, мы сейчас с Витой идем ко мне в комнату. Вита хочет почитать мне свои новые стихи.

– Так уж и хочет! – буркнула себе под нос няня, но вслух произнесла: – Ступайте, но ровно в три быть здесь. За мисс Витой приедет ее няня, чтобы забрать домой. В четыре у вашей матушки важный гость. К этому времени в доме должны царить покой и тишина. Вы присоединитесь к чаепитию ровно в пять, мисс Флора, – добавила она, уже обращаясь к Флоре. После чего взяла Соню за руку и повела ее мыть лицо. Подружки проследовали за ними, тоже держась за руки.

В три часа в комнате Флоры появилась Барни с платьем, свисавшим с ее руки.

– Миссис Кеппел пожелала, чтобы к чаю вы надели вот это. Я уже привела его в порядок внизу, освежила, погладила.

Флора послушно уселась к трельяжу, и Барни принялась колдовать над ее прической, укладывая волосы в аккуратные упорядоченные локоны и завитки, закрепляя каждую прядь острозубыми гребнями в перламутровой оправе. Потом на нее натянули столь ненавистный ей тугой корсет и, пока Барни зашнуровывала его, Флора уныло размышляла о том, что, несмотря на всю чрезмерную щедрость миссис Кеппел по отношению к ней, она становится все более и более похожей на большую куклу, которую наряжают и причесывают так, как это хочется владелице куклы. Но что ей остается делать? Любое возражение с ее стороны может быть расценено как жест вопиющей неблагодарности. Пока Барни возилась с застежкой платья в кремово-голубую полоску, Флора вспоминала, как она была счастлива, взбираясь на вершину горы в старых отцовских бриджах. За возможность испытать такое счастье еще раз она хоть сейчас готова попрать все требования, предъявляемые к великосветским дамам. И почему это мужчины так жаждут увидеть своих спутниц обязательно разодетыми в пух и прах, накрашенными и обвешанными с ног до головы всякими побрякушками? А ведь тогда для Арчи совсем неважно было, в чем она и что на ней…

– Мисс Флора?

– Да? – очнулась она от собственных мыслей.

– Я спрашиваю вас, не можете ли вы потуже застегнуть сережки. Вот будет скандал, если какая-нибудь из них упадет в чашку с чаем, когда вы будете чаевничать внизу. Упаси господи!