Сестра ветра

— Приветствую вас, мисс Деплеси. Меня зовут Эрик Эдвардсен. — Он протянул мне руку для рукопожатия. — Ингрид сказала мне, что вас интересуют Йенс Халворсен и Анна Ландвик?

— Да, — подтвердила я, пожимая протянутую руку. После чего предъявила ему фотокопию обложки.

Он внимательно изучил ее и коротко кивнул.

— Кажется, экземпляр этой книги имеется в фондах нашей библиотеки. Она у нас наверху. Пожалуйста, пройдемте за мной.

Он провел меня через дверь, и мы очутились в еще одном вестибюле, строгом, почти аскетичном, особенно в сравнении с современным интерьером книжного магазина. Такое чувство, словно мы мгновенно переместились во времени и окунулись в далекую старину. Он открыл дверцу допотопного лифта, потом закрыл ее за нами и нажал на кнопку. Пока лифт, тарахтя и дребезжа, тащил нас наверх, Эрик ткнул пальцем в один из этажей, мимо которого мы проехали.

— Здесь находится квартира Ибсена. В ней он прожил последние одиннадцать лет своей жизни. Для нас, сотрудников музея, большая честь, что это место находится под охраной именно нашего музея. Итак, — продолжил он, когда лифт наконец остановился и мы вошли в просторное, хорошо проветриваемое помещение, все стены которого от пола и до самого потолка были уставлены стеллажами с книгами, — вы, как я понимаю, историк?

— Увы, нет, — ответила я. — Книга досталась мне по наследству от отца, который умер несколько недель тому назад. Честно признаться, для меня она — такой своеобразный ключ к разгадке некоторых наших семейных тайн. Хотя я еще не до конца уверена в том, что она имеет какое-то отношение лично ко мне. Я заказала полный перевод книги с норвежского на английский, но пока получила лишь первую часть переведенного материала. Из прочитанного узнала, что Йенс был музыкантом, играл в оркестре. И именно он в день премьеры исполнил на флейте вступительные аккорды «Утреннего настроения» Грига. А Анна, стоя за сценой, озвучивала своим голосом песни Сольвейг.

— Боюсь, у меня немногим получится помочь вам, потому что я занимаюсь главным образом изучением творчества Генрика Ибсена. Эдвард Григ интересует меня лишь по касательной, но никак не входит в сферу моих научных изысканий. Вам нужен эксперт, который занимается исключительно творчеством Грига. И такой человек у меня на примете есть. Это директор Музея Грига в Бергене. Уж если кто и поможет вам по-настоящему, так это он. Впрочем, — добавил Эрик, скользнув взглядом по книжным полкам, — у меня, кажется, есть кое-что для вас. Сейчас покажу. А вот и она! — Он снял с полки большую старинную книгу. — Автор этой книги — Рудольф Расмуссен. Его еще звали Руди. Ребенком он вместе с другими детьми тоже был задействован в первой постановке спектакля «Пер Гюнт».

— Да, я читала о Руди. Он был кем-то вроде мальчика на побегушках, приносил Анне письма от Йенса, когда молодой человек познакомился с девушкой и влюбился в нее.

— Вот как? — удивился Эрик, рассеянно перелистывая страницы книги Расмуссена. — Взгляните! Вот фотографии, сделанные после окончания премьерного показа. Все артисты еще в своих театральных костюмах.

Эрик передал мне книгу, и я с некоторым удивлением посмотрела на лица тех людей, о которых совсем недавно прочитала в книге Халворсена. Вот Генрик Клаузен в роли Пера, а вот Тора Хенсон в роли Сольвейг. Позирует в деревенском наряде Сольвейг. Я постаралась представить себе, как выглядела на самом деле эта яркая прима тогдашней норвежской сцены. А вот групповые снимки всех участников спектакля. Едва ли Анна запечатлена хоть на одном из них. Это я знаю наверняка, прочитав книгу Халворсена.

— Могу сделать для вас копии этих фотографий, если хотите, — предложил мне Эрик. — Тогда вы сможете на досуге изучить их более внимательно.

— Буду вам весьма признательна. Большое спасибо.

Эрик подошел к копировальной машине, стоявшей в углу комнаты. А я тем временем принялась разглядывать фотографию старого театра.

— Я сегодня как раз проходила мимо Национального театра, — нарушила я повисшее молчание. — Сейчас могу почти воочию представить себе, как все было в день премьеры.

— Вообще-то премьера спектакля «Пер Гюнт» прошла не в Национальном театре. Она состоялась в Театре Христиании.

— Вот как? А я решила, что это одно и то же здание. Просто поменяли название театра.

— К сожалению, старого Театра Христиании больше нет. Он располагался неподалеку отсюда, в пятнадцати минутах ходьбы, не более. На Бланкплассен. Сейчас в этом здании размещается музей.

Я воззрилась на Эрика в немом изумлении, широко раскрыв рот от неожиданности.

— Вы хотите сказать, что там сейчас размещается Музей современного искусства?

— Именно так. Театр Христиании был официально закрыт в 1899 году, и все музыкальные представления с тех пор идут на сцене Национального театра. Вот ваши фотографии! — Эрик вручил мне стопку фотокопий.

— Спасибо. Боюсь, я и так отняла у вас слишком много времени, но еще раз хочу поблагодарить вас за то, что согласились встретиться со мной.