Сестра ветра

— Я рад. Алли, не хотите утром позавтракать со мной? У меня тут появилась одна мыслишка. Хочу поделиться ею с вами.

— Мм… — промямлила я в некотором раздумье. — Да, согласна. Это будет здорово.

— Отлично. Тогда спокойной ночи.

Телефон отключился так же внезапно, как и зазвонил, и в трубке установилась тишина. Я положила трубку на рычаг, испытывая некий дискомфорт. Все же напрасно я приняла приглашение Каспари, мелькнуло у меня. Потому что, если честно, я уже почувствовала, как что-то внутри меня откликается на присутствие этого человека. Нечто, отдаленно похожее на физическое влечение. И что толку отдавать приказы своей голове или сердцу? Тело мое реагирует на окружающих по своим законам, не желая прислушиваться ни к голосу разума, ни к предостережениям сердца. Впрочем, что такое совместный завтрак? Это же не любовное свидание, в конце концов. К тому же Вильем сам поведал мне о своем умершем друге, который был ему больше, чем другом. Получается, что мой новый знакомый — стопроцентный гей, и беспокоиться мне не о чем.

Уже приготовившись отойти ко сну, я вдруг неожиданно для себя хихикнула. Воистину, вот это увлечение мне уж точно ничем не грозит. Да и, наверное, меня привлек его талант пианиста, а не что-то другое. Музыка всегда влияла на меня и на мои чувства, порой даже разжигая в крови желания. Ну и слава богу, подумала я, засыпая.

* * *

— Итак, что вы думаете на сей счет? — поинтересовался Вильем за завтраком, вперив в меня пристальный взгляд своих бирюзовых глаз.

— А когда должен состояться концерт?

— В субботу вечером. Но вы же играли эту вещь и раньше. К тому же у нас впереди целая неделя для репетиций.

— Боже мой, Вильем! Что вы такое говорите… Играла… Когда это было? Десять лет тому назад. Конечно, я польщена вашим предложением, но…

— «Соната для флейты и рояля» — такая прекрасная музыка. Я никогда не забуду, как вдохновенно вы исполняли это произведение в тот вечер на концерте в Женевской консерватории. Между прочим, уже одно то, что я запомнил и вас, и вашу игру, и помню до сих пор, несмотря на то, что минуло целых десять лет, тоже подтверждает, что ваше исполнение было превосходным.

— Господи боже мой! — протестующе воскликнула я. — Разве можно сравнивать меня и такого талантливого, успешного во всех отношениях музыканта, как вы? Одумайтесь, Вильем! В прошлом году вы выступали в Карнеги-Холл. Куда уж выше… Так что спасибо за приглашение, но я говорю вам «нет».

Он глянул на меня и на мой нетронутый завтрак. Я действительно чувствовала себя преотвратно.

— Вы, наверное, боитесь, да?

— А как вы полагаете? Конечно, боюсь. Подумайте сами, как зазвучали бы под вашими пальцами клавиши рояля, если бы вы не прикасались к ним столько лет?

— Кто знает, кто знает… Вполне возможно, я бы заиграл совершенно по-новому, появился бы новый напор, иной накал чувств, энтузиазм… А потому — перестаньте трусить. По крайней мере, сделайте хотя бы попытку. Присоединяйтесь ко мне прямо сегодня после моего дневного концерта. И мы сможем помузицировать вместе. Думаю, Эрлинг не будет возражать. Хотя, вполне возможно, сочтет некоторым богохульством. Еще бы! Играть Франсиса Пуленка на родине самого Грига, среди его любимых болот и озер. А что же касается театра Логен, где должен пройти субботний концерт, то это прекрасное место. Уверяю вас, вы там почувствуете себя свободно и непринужденно с самых первых минут пребывания на сцене. И это тоже облегчит вам возвращение в музыку.

— Да вы смеетесь надо мной, Вильем! — вспылила я, чувствуя, что еще немного, и я расплачусь. — Но с какой стати вы так печетесь обо мне?

— Если бы не нашелся человек, который после смерти Джека буквально силой усадил меня за рояль, то, клянусь вам, я бы никогда в жизни более не притронулся к клавишам. Значит, это карма. А сейчас я просто возвращаю свои долги. Ну пожалуйста, прошу вас!

— Хорошо! Будь по-вашему. После обеда я собираюсь снова наведаться в Тролльхауген. Попытаемся, — уступила я, понимая, что меня попросту загнали в угол.

— Вот и отлично! — Вильем даже в ладоши прихлопнул от удовольствия.

— Но заранее предупреждаю. Вы придете в ужас от моей игры. Да, я играла на церемонии прощания с Тео, но это было совсем другое.

— А вы отнеситесь к этому мероприятию как к такой небольшой прогулке по прекрасному парку, и только. — Вильем поднялся из-за стола. — Итак, жду вас ровно в три.

Я молча проследила за тем, как он удалился. Стройный, ладный… И где в нем только поместился весь тот обильный завтрак, который он только что умял на моих глазах? Наверняка этот человек существует исключительно на одном адреналине. Минут через десять я вернулась к себе в номер, осторожно извлекла из футляра флейту, взяла ее в руки и стала разглядывать со всех сторон, будто передо мной враг, с которым предстоит сразиться.