Сестра ветра

Дорогая мисс Деплеси!

С огромным удовольствием перевожу вашу книгу «Григ, Сольвейг и я». Захватывающее чтение. В норвежской литературе мне еще не встречалось ничего подобного. Я подумала, что, может быть, вы захотите начать знакомиться с текстом перевода. Поэтому пересылаю вам те главы, которые я уже перевела, где-то двести страниц. Оставшийся материал перешлю вам в ближайшие десять дней.

С наилучшими пожеланиями

Магдалена

Я открыла приложение с текстом перевода и прочитала первую страницу. Потом вторую, третью… После чего перенесла ноутбук к себе на кровать, подключила его к розетке рядом с прикроватной тумбочкой, устроилась поудобнее и погрузилась в чтение…

Анна

Телемарк, Норвегия

Август 1875 года

13

Анна Андерсдаттер Ландвик замерла, поджидая, пока Роза, самая старая корова в их стаде, преодолеет крутой склон. Как обычно, Роза плелась в самом хвосте стада, которое направлялось на свежее пастбище.

— А ты, Анна, спой для нее какую-нибудь свою песенку, — говорил ей всегда в таких случаях отец. — И она догонит остальных. Будет стараться ради тебя.

Анна запела первый куплет песни «Музыкант Пер». Эту песню Роза любила больше всего. Чистые звуки мелодии полились по низинам и рассыпались серебристыми колокольчиками. Зная, что Розе потребуется некоторое время, чтобы доковылять до нее, Анна уселась прямо на траву, приняв любимую позу. Обхватила руками коленки, подперла ими подбородок и задумалась, с наслаждением вдыхая теплый вечерний воздух. Она любовалась окружающими красотами и продолжала напевать, а вокруг звенели, стрекотали, пищали сотни самых разных насекомых, обитающих в поле. Солнце уже склонялось за горы, окаймляющие долину с противоположной стороны. Последние лучи скользили по водной глади озера, делая ее золотисто-розовой. Но скоро солнце спрячется совсем, и сразу же станет темно.

С каждым днем темнело все раньше и раньше. Летние месяцы радовали обилием света. Даже в полночь было еще светло как днем. А уже сегодня, к тому времени, как Анна вернется домой, мама наверняка зажжет во всех комнатах керосиновые лампы. А потом отец и младший брат придут им на помощь, помогут закрыть летний загон для скота и начнут перегонять коров с пастбища в теплые хлева на зимовку. Обычно все эти работы знаменуют собой окончание скоротечного северного лета и приближение зимы, долгих, тягостных месяцев, которые предстоит провести почти в полной темноте. Самое унылое время года. Скоро, совсем скоро сочная зеленая трава спрячется под толстым слоем снега, а они с матерью покинут летний домик, в котором прожили все летние месяцы, и вернутся к себе на ферму, в дом рядом с небольшим поселком Хеддал.

Но вот Роза подошла совсем близко. Корова то и дело тыкалась мордой в траву, отщипывая по листочку. По мнению отца, Роза вряд ли дотянет до следующей весны. Все уже давно потеряли счет прожитым ею годам. Одно точно: она старше Анны, которой совсем недавно исполнилось восемнадцать. При мысли о том, что в следующем году Роза уже не будет встречать ее, приветствовать своими ласковыми янтарными глазами, на глазах у Анны выступили слезы. А тут еще долгая зима впереди, с бесконечной вереницей дней, которые придется коротать в кромешной темноте. Слезинки, одна за одной, сами собой покатились по щекам Анны.

Она торопливо смахнула их рукой. Одна радость. Дома в Хеддале ее ждут не дождутся кошка Герди и верная собака Вива. Как приятно будет сидеть у теплой печки с мурлыкающей кошкой, свернувшейся калачиком у нее на коленях, и с ломтем хлеба, намазанным сверху толстым слоем gomme — сливочной помадки на сахарном сиропе и молоке. А Вива будет стоять на подхвате и слизывать языком все крошки с пола. Впрочем, Анна прекрасно понимала: мама не даст ей нежиться у печки и бездельничать всю зиму.

— Совсем скоро, дитя мое, ты заживешь собственным домом, и мужа тебе придется кормить уже самой. Учти, меня рядом не будет, — постоянно напоминала ей Берит, ее мама.

Самой придется сбивать масло, штопать белье, выхаживать цыплят, печь хлебные лепешки, которые так любит ее отец — он может за один присест умять дюжину таких лепешек. Но пока Анну мало занимали домашние дела и уж совсем не волновало то, как и чем она станет кормить своего воображаемого мужа. Как она ни старалась приблизиться к идеалу образцовой хозяйки дома, приходилось честно признаться, что пока ее успехи на этом поприще были весьма скромными, если таковые вообще просматривались.