Сестра Земли

Даже тогда, когда они торопились на корабль, чтобы осмотреть найденную в заливе линейку, процедура фильтрования не казалась такой томительно долгой. Все с беспокойством наблюдали за лицом Второва, ожидая увидеть признаки отравления. Герметичность верёвочного воротника вызывала законные сомнения.

— Как вы себя чувствуете? — поминутно спрашивал его Коржёвский.

— Голова болит.

— Вы слышите какой-нибудь запах?

— Да, очень сильный и неприятный.

Значит, формальдегид всё-таки проходил, минуя коробку фильтра.

На звездолёте уже знали обо всём, что случилось. У дверей выходной камеры в полной готовности стоял Степан Аркадьевич с сумкой первой помощи в руках. Баландин и Пайчадзе держали носилки.

Как ни велико было беспокойство за здоровье товарища, время, установленное для дезинфекции, было соблюдено полностью.

Из выходной камеры можно было говорить только с центральным пультом. Собравшиеся в коридоре ничего не знали о том, что происходит за дверью.

Когда она, наконец, открылась, они увидели, что Зайцев и Князев держат Второва на руках.

— Он потерял сознание три минуты тому назад, — сказал Белопольский.

Андреев молча открыл сумку.

— Положите его на пол, — сказал Коржёвский.

Оба врача склонились над пострадавшим. Через минуту Второв открыл глаза, и Андреев приказал перенести его в лазарет.

— Ничего, всё в порядке, — ответил он на вопрос Белопольского.

Романов и Князев, как самые сильные из всех, понесли носилки. Ходить по звездолёту, да ещё с грузом, было очень трудно. «Клиника», как в шутку называли лазаретное помещение, по счастью, находилась в этом же коридоре.

— Венера щедра на сюрпризы, — сказал Зайцев. — Что-то будет дальше?

— Как с линейкой, Зиновий Серапионович? — спросил Белопольский у Баландина.

— Она несомненно деревянная, — ответил профессор. — Породы дерева мы не могли определить…

— Не удивительно!

— Но можно с уверенностью утверждать, что она очень долго находилась в воде. По-моему, не меньше года.

— Не меньше года, — задумчиво повторил Белопольский. — Так! Выходит, что линейка попала в воду год тому назад?

— Как будто так.

— В таком случае бесполезно искать её хозяев. За такой долгий срок её могло принести из другого полушария планеты.

— А если её потеряли звездоплаватели, то их корабль давно покинул Венеру, — добавил Мельников.

— Звездоплаватели?..

Белопольский пожал плечами. По этому жесту было видно, что Константин Евгеньевич не очень верит в посещение Венеры обитателями другого мира.

— Перископ ещё наверху? — спросил он.

— Конечно нет.

— Поднимем его ещё раз. Пройдёмте на пульт, Зиновий Серапионович!

Воздушный шар с подвешенной к нему телевизионной камерой снова поднялся над звездолётом. На экране появился океан. Камера медленно вращалась, и водная равнина сменилась оранжево-красной панорамой «леса».

— Поднимите перископ выше!

Мельников исполнил приказание. Было заметно, что шар сильно относит к востоку, но всё же горизонт расширился.

— Так и знал! — сказал Белопольский. — Смотрите!

Глазок перископа повернулся в это время к северу. И Баландин и Мельников одновременно заметили вдали тёмную полоску воды. Такие же полоски оказались с запада и юга.

— Мы на острове, — сказал Белопольский. — Когда Станислав Казимирович говорил, что деревья на берегу в действительности кораллы, я сразу подумал, что нам попался не материк, а коралловый остров, который выходит на поверхность только днём, во время отлива. Ночью — это дно океана. Становится понятным, почему здесь нет растительности, которая должна быть на Венере, а только морские организмы. Необходимо отыскать материк и перелететь на него.

— Остров совсем не так уж велик, — заметил Баландин. — Даже удивительно, что мы не заметили, подлетая, что это остров.

— Было гораздо темнее, — ответил Мельников, — и горизонт был закрыт грозовыми фронтами.

— Но всё же, — продолжал профессор, — он гораздо больше, чем самые большие коралловые постройки на Земле. Правда, и сами кораллы, если это действительно кораллы, неизмеримо крупнее земных. Во всяком случае, прежде чем улететь, надо тщательно изучить остров.

— Безусловно! — согласился Белопольский. — Тем более, что мы и не можем скоро покинуть это место. Кораблю негде развернуться для старта. Он останется здесь до вечера, то есть недели полторы.

Воздушная разведка

На Земле, которая в полтора раза дальше от Солнца, чем Венера, приливная волна достигает в некоторых местах, например в бухте Фанди в Северной Америке, между Новой Шотландией и Новым Брауншвейгом, двадцати одного метра в высоту. Правда, земные приливы обязаны своим происхождением главным образом Луне, притяжение которой заметно влияет на них, но близость Венеры к Солнцу должна была с избытком возместить отсутствие у планеты спутника. По мнению Белопольского и Баландина, приливы на Венере могли достигать восьмидесяти метров. Ночью, когда вслед за Солнцем, уходящим к западному горизонту, на остров надвигается приливная волна, только вершины самых высоких коралловых деревьев остаются над поверхностью океана. Всё остальное погружается в воду.