Сестра жемчуга

Само Рождество до боли напоминало то, которое мы со Стар встречали здесь же год тому назад. Столы на веранде сдвинули вместе и устроили такой общий обед для всех постояльцев с обилием жареного и других традиционных рождественских блюд, как будто можно при тридцатичетырехградусной жаре воспроизвести суть рождественского застолья.

Объевшись сытной и тяжелой европейской пищей, я после обеда пошла искупнуться, чтобы привести себя немного в норму. Было уже почти три часа пополудни, время, когда в Англии народ еще только-только просыпается. Наверняка Стар встречала Рождество вместе со своей новой семьей в Кенте. Я вышла из воды и отряхнулась по-собачьи. Вокруг было полно отдыхающих. Многие парами лежали на песке или предавались ленивой послеобеденной дреме. Первое за двадцать семь лет моей жизни Рождество, которое я провожу отдельно от Стар. Что ж, если тот таинственный незнакомец – Человек-волк, тогда я сейчас – одинокая волчица. Но ничего не поделаешь. Надо привыкать к своему новому положению.

Вечером того же дня я уселась в уголке веранды и стала слушать музыку по своему айпаду. Преимущественно тяжелый рок. Его сокрушительный ритм и громкий звук всегда поднимает мне настроение, когда я чувствую себя плохо. Кто-то тронул меня за плечо. Я повернулась и увидела стоящего рядом Джека.

– Привет, – поздоровалась я с ним, доставая из ушей наушники.

– Привет. Купить тебе кружку пива?

– Нет, спасибо. Хватит с меня вчерашнего. – Я изобразила на лице смешную гримасу, хотя, впрочем, вчера Джек был так пьян, что едва ли обратил внимание на то, в каком состоянии пребывала я сама.

– Послушай, Си. Дело в том, что… одним словом… – Джек придвинул стул и сел рядом со мной. – Дело в том, что мы с Нами… разбежались. Понятия не имею, что я сделал не так. Но сегодня в четыре утра она согнала меня с кровати и выставила вон из своей комнаты. А утром даже не явилась на работу, чтобы помочь с рождественским обедом. Так что, скорее всего, и вечером она не встретит меня с распростертыми объятиями. Ты же знаешь, каково это – иметь дело с женщиной.

«Между прочим, я тоже женщина. Или ты забыл?» – хотелось мне сказать, но я промолчала.

– Так вот, проблема… Мне некуда податься… Если не возражаешь, предлагаю переночевать сегодняшнюю ночь в одной постели, вместе со мной.

«Еще как возражаю!» – ответила я мысленно, а вслух сказала:

– Никаких проблем, Джек. Если ты позволишь мне оставить рюкзак с вещами у тебя в комнате, то я отлично перекантуюсь и на пляже. Ты же знаешь, я вообще люблю спать на берегу моря.

– Ты это серьезно?

– Вполне.

– Прости, Си, что так получилось. Что-то я совсем расклеился. Все эти предрождественские хлопоты… Да и вообще, в последние дни у меня было навалом работы.

– Все нормально, Джек. Не переживай. Сейчас я поднимусь наверх, возьму кое-что из вещей, и комната всецело в твоем распоряжении.

– Завтра мы тебя где-нибудь пристроим. Обязательно! – крикнул он вслед, пока я поднималась по лестнице. Нет уж! Лучше спать на пляже, чем делить комнату с мужчиной, которого я едва знаю и который наверняка будет храпеть всю ночь как оглашенный. От такого соседства в любую минуту могут возобновиться мои ночные кошмары.

Я собрала кое-что из постельных принадлежностей, остальные вещи снова запихала в рюкзак. Завтра надо будет всерьез заняться поисками постоянного жилья. Ведь у меня впереди еще целых две недели, прежде чем я отправлюсь в Австралию.

На пляже я устроила импровизированную постель под кустом, потом, поддавшись неожиданному порыву, выудила из кармана своих шорт мобильник и позвонила в Атлантис.

– Алло? – услышала я в трубке после пары гудков.

– Привет, Ма. Это Сиси. Хочу поздравить тебя и Клавдию с Рождеством и пожелать вам всего самого доброго.

– Сиси! Это ты? Ах, как же я счастлива услышать твой голосок! Стар сказала мне, что ты уехала. Где ты сейчас?

Ма всегда разговаривала с нами, сестрами, по-французски, поэтому мне потребовалась пара секунд, чтобы переключить свои мозги на французский и уже потом ответить ей.

– Ну, ты же знаешь, Ма. Как всегда, торчу на пляже. Рисую понемногу.

– Все верно. Я была уверена, что надолго ты в Лондоне не задержишься.

– Правда?

– Да, милая. Чистая правда. Ты же у нас свободолюбивая девочка. В душе ты – бродяга и странник.

– Это правда. Люблю бродить по свету.

После этих слов я, кажется, полюбила Ма еще больше, если такое возможно. Вот человек! Никогда никого не осудит, не покритикует. Всегда была надежной опорой всем нам, ее девочкам.

На другом конце линии послышался натужный мужской кашель.

– А кто это там у тебя? – спросила я с подозрением в голосе.

– Здесь? Никого. Только Клавдия и Кристиан, – ответила Ма.

Иными словами, все постоянные обитатели Атлантиса.