Сестра звёзд

Михаил благодарно склонил голову. Он был колдуном времени, как наш отец, и, возможно, не очень много знал о ведьмах-оракулах, потому что будущее могло меняться, если изменялись обстоятельства. Большинство колдунов очень гордились своим личным даром, потому что не у каждого из нас развивались особые способности.

Из нас троих Эме была самой пессимистичной сестрой и часто не доверяла даже собственным пророчествам, несмотря на то что до сих пор они всегда исполнялись. Конгрегация предложила ей остаться в аббатстве и работать в ведомстве предсказаний. Там она со своими силами могла бы сделать карьеру. Но Эме никогда не оставила бы нас с Маэль одних. Впрочем, отклонить это предложение ей все-таки оказалось нелегко. Ей нравилась жизнь в Гластонбери, само аббатство и спокойная надежность наших будней в нем.

То же, что ожидало нас теперь, было абсолютно ненадежным, и я бы поспорила на что угодно, что об этом ей ее карты тоже поведали. Нам ни за что не переубедить Эзру. Можно будет радоваться, если он нас вообще примет. Но я даже в это не верила. С чего бы ему это делать? Он больше ничем нам не обязан. Угрызений совести из-за нападения на меня он испытывать не должен. И лишь потому что мы дружили в детстве и юности, Эзра Токвиль явно не изменит свое мнение. Это просто смешно. Если он однажды принимал решение, то оставался верен ему, и неважно, насколько оно ужасно. Я проглотила свое разочарование. Передо мной лежало новое будущее. Потому что, несмотря на страх, что-то тянуло меня назад, домой. Демоническая лихорадка уничтожила мою магию. Пусть я вылечилась, мои магические способности полностью исчезли. Лихорадка их выжгла. Защитное заклятие, которое я сплела в холле замка, чтобы скрыть нас с Эзрой, одновременно стало моим последним заклинанием. А я хотела вернуть свое волшебство. Ведьма без сил – это как дерево без листьев или цветок без лепестков. Эш и мои сестры полагали, что я свыкнусь со своим состоянием, но мне-то лучше знать. С таким же успехом они могли бы потребовать от меня вырвать сердце из груди и жить без него. Может, это и правда было слегка мелодраматично, так как они не уставали вновь и вновь повторять, как мне нужно радоваться, что просто выжила. Я и радовалась, и тем не менее намеревалась испытать все средства, чтобы вернуть себе магию. А дома в Броселианде шансы на это намного выше, чем в Гластонбери. Я просто так чувствовала. Это стало соломинкой, за которую я цеплялась. Без магии я ничто. Эме и Маэль этого не понять. Они меня любили и были счастливы, что не потеряли меня.

– Пакт истекает в день летнего солнцестояния, – в этот момент говорил Михаил. – Если до тех пор не удастся его продлить, демоны убьют нас всех. Значит, у нас есть ровно пять недель.

Необязательно постоянно это подчеркивать. Мы в курсе, что стояло на кону. В конце концов сейчас все и так крутилось вокруг Пакта, который Мерлин, высший друид империи и советник Артура, полторы тысячи лет назад заключил с демонами, чтобы они покинули наш мир. Тогда после долгих стычек и войн выяснилось, что люди и демоны больше не смогут жить вместе. Артур изгнал демонов из Британии, и они отступили в Бретань, однако и туда король и его рыцари последовали за ними. Все двенадцать рыцарей были магами, обученными в Авалоне. В отличие от ведьм, маги использовали реальную физическую магию и значительно сократили число демонов. Поэтому у Мерлина получилось убедить прежнего верховного короля демонов подписать Пакт. Согласно договору, демоны оставили этот мир людям и через Белый источник ушли на Керис – седьмой, скрытый континент. Этот Источник спрятан глубоко в Броселианде. На том темный век закончился, а Мерлин основал Ложу. С тех самых времен Ложа и двенадцать ее магов охраняли Белый источник, открывающий путь на Керис, и следили за соблюдением Пакта.

К Михаилу подошла София Чедвик. Она занимала второе по главенству место в Конгрегации и смотрела на нас своим неповторимым взглядом, от которого сразу хотелось сделать шаг назад. София – анима. Ведьма, которая могла изменять мысли других людей или даже воплощать их в действительность. Аним было очень мало, и поэтому им выражалось наибольшее уважение. Базировалось это уважение преимущественно на страхе остальных перед такой способностью. Притом что сама София в комбинезоне, с густыми, пышными рыжими волосами и в грубых ботинках смахивала скорее на валлийскую пастушку, нежели на ведьму, обладавшую подобным могуществом. Она тоже игнорировала принятый стиль одежды, но не из-за протеста против единообразия, а потому что считала себя особенной.

– Машина уже подъехала. Вы готовы? – спросила она своим обыкновенным слащавым голосом. К счастью, ее дар ограничивали строгие правила. Ей нельзя было просто взять и визуализировать свои мысли о любом человеке, которого она на дух не переносила. В противном случае в аббатстве сейчас, наверное, жили бы одни овцы. Я спрятала улыбку.