Сестричка

Рослый мужчина с фонариком подошел к дверце, посветил на меня и опустил фонарик.

– По этой дороге сегодня вечером проезда нет, – объявил он. – Куда путь держите?

Я поставил машину на ручной тормоз и потянулся за фонариком, который Долорес вынула из перчаточного ящика. Осветил рослого. Дорогие брюки, спортивная рубашка с инициалам на кармане и обернутый вокруг шеи шарф в горошек. Очки итоговой оправе и блестящие черные волнистые волосы.

Выглядел он уж очень по-голливудски.

– Вы что-нибудь объясните? – спросил я. – Или вы просто берете на себя функции полицейских?

– Полицейские рядом, если угодно, можете обратиться к ним. – В его голосе слышалась презрительная нотка. – А мы частные лица. Живем здесь.

Это жилой район. Мы хотим, чтобы он и оставался жилым.

Из темноты вышел человек с охотничьим ружьем и встал рядом с рослым.

Ружье он держал на сгибе левой руки дулом вниз, явно не для балласта.

– На здоровье, – сказал я. – У меня нет никаких планов. Мы просто едем в одно место.

– Какое? – холодно спросил рослый.

Я повернулся к Долорес.

– Какое?

– Это белый дом, высоко на склоне холма, – сказала она.

– И что вы намерены там делать? – спросил рослый.

– Там живет мой друг, – неприязненно ответила Долорес.

Рослый посветил ей в лицо фонариком.

– Выглядите вы прекрасно, – сказал он. – А вот ваш друг нам совсем не нравится. Мы не любим типов, устраивающих по соседству с нашими домами игорные притоны.

– Об игорном притоне я ничего не знаю, – резко ответила она.

– Полицейские тоже ничего не знают, – кивнул рослый. – И даже не хотят знать. Как имя вашего друга, милочка?

– Не ваше дело, – огрызнулась Долорес.

– Отправляйтесь домой, милочка, вязать носки, – сказал рослый. И обратился ко мне:

– Сейчас по этой дороге проезда нет. Теперь вы знаете, почему.

– Надеетесь настоять на своем?

– Вам не изменить наших планов. Знали бы вы, какие налоги мы платим. А эти обезьяны в патрульной машине – и еще очень многие в муниципалитете – и пальцем не хотят шевельнуть, когда мы просим привести в действие закон.

Я повернул ручку и открыл дверцу машины. Рослый отступил, пропуская меня. Я подошел к полицейской машине. Оба патрульных сидели в ней, развалясь как на вечеринке. Звук своего громкоговорителя они убавили, и он был едва слышен. Один из них методично жевал резинку.

– Как насчет того, чтобы снять это дорожное заграждение и пропустить граждан? – спросил я его.

– Нет такого приказа, приятель. Наше дело только поддерживать здесь порядок. Если кто-нибудь что-то начнет, мы прекратим.

– Говорят, что там дальше игорный дом.

– Говорят, – сказал полицейский.

– Вы не врете?

– Это не моя забота, приятель, – ответил он и плюнул через мое плечо.

– А если у меня там срочное дело?

Он глянул на меня безо всякого выражения и зевнул.

– Большое спасибо, приятель, – сказал я.

Возвратясь к «меркьюри», я достал бумажник и протянул рослому свою визитную карточку. Он посветил на нее фонариком и спросил:

– Ну и что?

После этого выключил фонарик и молча замер. Лицо его смутно белело в темноте.

– Я еду по делу. Для меня очень важному. Пропустите меня и, возможно, завтра этот дорожный пост вам не понадобится.

– Заливаешь, дружище.

– Могут ли у меня быть деньги, чтобы содержать частный игорный клуб?

– Могут быть у нее, – он метнул взгляд на Долорес. – Она могла взять вас с собой для охраны.

И повернулся к человеку с дробовиком.

– Как ты полагаешь?

– Рискнем. Их всего двое, оба трезвые.

Рослый снова включил фонарик и замахал им взад-вперед. Заработал мотор.

Одна из преграждавших дорогу машин отъехала к обочине. Я сел в «меркьюри», завел двигатель, проехал через узкий проход и проследил в зеркало за тем, как машина заняла прежнее место и включила мощные фары.

– Это единственный путь туда и обратно?

– Они думают, что да, амиго. Есть и другой, но это идущая через усадьбу частная дорога. Нам пришлось бы делать крюк по низине.

– Мы едва прорвались. Значит, неприятность там не такая уж серьезная.

– Я знала, что ты найдешь способ прорваться, амиго.

– Чем-то все это припахивает, – сказал я. – И отнюдь не дикой сиренью.

– Какой подозрительный. Ты не хочешь даже поцеловать меня?

– Зря у дорожного поста ты не пустила в ход свои чары. Тот рослый парень выглядел одиноким. Могла бы утащить его в кусты.

Долорес ударила меня по губам тыльной стороной ладони.

– Сукин сын, – небрежно проговорила она. – Будь добр, следующий поворот налево.