Сестрички не промах

— Это хорошо, — сказала я и даже кивнула. Потом вернулась к машине и немного пошарила в «бардачке», а также на заднем сиденье и в карманах чехлов. Удалось собрать массу полезных вещей. Потом я немного побродила в поисках веток для костра, потому что идея его развести мне все еще нравилась. Тут повезло: чуть впереди у самой воды кто-то уже разводил накануне костер и был так любезен, что некоторую часть топлива не сжег. Все это добро я перетащила ближе к «Фольксвагену», потому что не хотела терять его из виду. Разложить пионерский костер было плевым делом. Однако все упиралось в растопку. Я вновь открыла кейс, извлекла пачку банкнот и, смяв несколько штук, сунула под дрова. Спичек у меня не было, потому что я не курю и мне они без надобности. Пришлось вернуться в машину и при помощи прикуривателя и двух банкнот разжечь огонь.

Языки пламени лизали сучья. Я устроилась на земле, прихватив подушку из салона, подложила ее под локоть для удобства, а кейс придвинула ближе к огню. «Мышильда меня заметит и решит узнать, в чем дело, — думала я, время от времени поглядывая на крышу дома. — Надо уметь ждать».

Солнце вставало над горизонтом. Я улыбнулась, радуясь новому дню. Впрочем, утро выдалось туманным и даже пасмурным. Солнце, немного постояв над горизонтом, нырнуло в облака.

— Ну вот, пожалуйста, — проворчала я. — Стоит затеять загородную прогулку, и погода непременно испортится.

Я продолжала лежать, смотреть на огонь, но через некоторое время мне это все-таки надоело. Лежишь тут, и ничего интересного не происходит. В конце концов, это смешно: не заметить ярко-красный «Фольксваген» с такого расстояния.

Часов у меня не было, но, судя по шуму, который доносился со стороны города, народ уже проснулся и сейчас никак не меньше семи часов утра. Я уже немного нервничала и, хотя считала себя леди, позволила опустить несколько выражений, глядя на пустырь. Теперь он был прекрасно виден.

— Нет, это даже странно, — проворчала я и тут наконец заметила джип, мчащийся на всех парах в сторону реки. Поднимая облако пыли, он несся по проселочной дороге, миновал мост и через минуту уже тормозил рядом со мной. Из джипа выпал Сашка, вышел Максим и выбрался Коля, по обыкновению задумчиво разглядывающий что-то в районе своего пупка. Последней показалась Мышильда.

— Я ж вам говорила, — ядовито заметила сестрица. — Никуда она бежать не собиралась. Отдыхает человек на природе…

— Нет, собиралась, — нахмурилась я и неодобрительно посмотрела на Сашку. — Но потом передумала.

Нос возлюбленного, резко увеличившись в размерах, походил на картофелину, зато глаза резко уменьшились. Не скажешь, что Клей стал симпатичнее. Он кинулся к кейсу, лежащему рядом со мной, торопливо открыл его и охнул. Конечно, кейс был пуст.

— Где деньги? — спросил Сашка сурово, в ответ я ткнула пальцем в костер. Он посмотрел на мой палец, перевел взгляд на тлеющие сучья и повторил вопрос. — Где?

— Здесь, — удивилась я. В этот момент глазастый Максим извлек из костра клочок банкноты, сильно обгоревшей, но те, кому было любопытно, могли узнать, что достоинство банкноты — сто долларов.

— Это что ж такое? — начал Максим, выпрямляясь.

— Ничего, — ответила я. — Утро холодное, мне необходимо было согреться, а костер не хотел разгораться… Я подумала, что здоровье дороже, и взяла одну пачку, а костер не разгорался, и ты все не шел, — заявила я любимому.

— Куда? — опешил Сашка. Он и так сообразительностью не отличался, а после перенесенного искусственного дыхания и вовсе тормозил.

— Как куда? — обиделась я. — Сюда, естественно. Скажи на милость, за каким чертом я сижу тут битых два часа прямо напротив твоего дома?

— А-а-а, — сказал он и даже кивнул, но понял или нет, догадаться было трудно.

— Не надо тебе было меня обманывать, — сказала я.

— Я не обманывал, — мотнул головой возлюбленный. — А ты двинула меня по носу и стянула деньги.

— По носу я, конечно, зря, но уж очень мне обидно стало, что ты так со мной поступил. Я ведь к тебе со всей душой, думала, у нас все по-честному, а ты…

— Чего я? — растерялся Сашка.

— А ты украл у нас мумию, получил за нее деньги и промолчал. Что я должна была думать о тебе после этого? Знаешь?

— Нет, — опять мотнул он головой.

— Я подумала, что ты обманщик. Если бы ты ко мне относился всерьез, то сказал бы: «Елизавета, я взял у тебя мумию, потому что она мне очень нужна. За нее я получу деньги и тогда куплю тебе что-нибудь: колечко, к примеру, или сережки». — Я вытерла глаза, глубоко вздохнула и добавила с обидой:

— А я б ответила: «Ничего мне не надо, Саша, возьми ее просто так, потому что все мое — твое, и говорить тут нечего». Вот как оно: по-честному.

— Хорошо сказала, — оторвавшись на миг от самосозерцания, прошептал Колька и затих, а Сашка хмурился и наблюдал, как от горьких вздохов моя грудь ходуном ходит под тонкой футболкой.

— Где деньги, придурочная? — рявкнул Максим, наклоняясь ко мне.