Сестры

Потом он предложил ей мороженое, спросив сначала, какое она предпочитает: шоколадное или ванильное, с горьким шоколадом или с молочным. Она выбрала ванильное мороженое с горьким шоколадом и едва успела попробовать его, как раздался звонок в дверь. Отец пошел открывать, а Энни ждала на кухне. Она слышала голос женщины, разговаривающей с отцом, и слова отца: «Какой сюрприз!» — но не обратила на это внимания, пока не доела мороженое. Энни пошла на голоса, чтобы узнать, что он там делает и кто пришел. К этому времени отец, стоя на газоне перед домом, разговаривал с какой-то женщиной, молодой голос которой показался ей незнаком.

— Вы помните Энни? — сказала он незнакомой женщине, когда Энни приблизилась к ним. — Она теперь совсем взрослая.

— И слепая, — добавила Энни, чтобы поразить гостью. Она уже несколько недель делала нечто подобное, выражая таким образом свою обиду. Сабрина уже несколько раз осторожно говорила ей, что грубостью зрение не вернешь. Такое поведение было очень не похоже на Энни. Вернее, очень не похоже на прежнюю Энни.

— Да. — Голос отца сразу же стал печальным. — Во время несчастного случая она была в машине вместе с матерью. — сказал он. Энни по-прежнему понятия не имела, с кем он разговаривает.

— Кто это, папа? — спросила она, подходя к тому месту, где они стояли. Она ощутила сильный запах ландыша. Духи ей тоже были незнакомы.

— Ты помнишь Лесли Томпсон? Ее брат учился вместе с Тэмми.

— Нет, не помню, — честно призналась Энни. А молодая женщина обратилась к ней:

— Привет! Мой брат Джек учился с Тэмми. Я его старшая сестра. Мы с Сабриной были подругами, — сказала она. Теперь Энни вспомнила. Сестра Джека была старше Тэмми и моложе Сабрины. Эта семья отличалась непомерным честолюбием, и мать их не любила. Энни помнила смазливую блондинку, которую Сабрина называла шлюхой, потому что та попыталась отбить у Сабрины ее бойфренда. Сабрине тогда было семнадцать лет, и она училась в выпускном классе. А Лесли в свои пятнадцать, как говорила мать, была «из молодых, да ранних». Сабрина тогда запретила ей попадаться на глаза. — Я только что вернулась из Калифорнии и услышала о том, что случилось с вашей мамой. И вот приехала выразить свое соболезнование. — Энни услышала что-то еще в ее голосе. Голос изменился, когда она говорила с Энни. При разговоре с отцом голос звучал весело, оживленно, а теперь почувствовалось раздражение, как будто присутствие Энни мешало. Энни теперь различала такие нюансы голосов, каких никогда прежде не замечала. Странное ощущение — как будто ты слышишь то, что думают люди.

— Она привезла нам яблочный пирог! — обрадовался отец. — Домашний! Мы только что перешли к десерту. Не хотите ли к нам присоединиться?

Энни нахмурилась. Зачем отец лжет? Ведь они всего лишь ели мороженое. Видимо, он просто хочет быть вежливым.

— Нет, спасибо. Мне пора. Я только хотела поздороваться и сказать, что очень вам сочувствую. Джек просил передать, что тоже сочувствует вам.

— Когда вы возвращаетесь в Калифорнию? — спросила Энни без всякой на то причины. Но прозвучали ее слова так, будто она надеялась, что это произойдет скоро.

— По правде говоря, я туда не собираюсь. Поживу с родителями, пока не подыщу квартиру в Нью-Йорке. А жила я в Палм-Спрингс и только что развелась. Прожила там десять лет, и мне надоело. Потому и решила вернуться, — сообщила Лесли, снова оживившись, и Энни кивнула, обдумывая полученную информацию.

— Я тоже переезжаю в Нью-Йорк, — сказала Энни, хотя Лесли не спрашивала. — Мы все переезжаем завтра — Сабрина, Кэнди и я.

— Печально, — заявила Лесли, и до Энни снова донесся приторный запах ее духов. — Вашему папе будет очень одиноко, когда вы уедете.

— Конечно, — сказал отец, а Лесли заторопилась и стала прощаться. — Ты здесь не чужая, Лесли. Заезжай в любое время! — крикнул ей вслед отец, и Энни услышала, как хлопнула дверца и машина уехала.

— Зачем ты это сказал? — спросила Энни, сердито повернувшись в его сторону, хотя не могла его видеть. Чтобы вернуться в дом, ей пришлось взять его под руку. Вне дома она пока еще плохо ориентировалась. — Насчет того, что она здесь не чужая?

— А что мне надо говорить? Она принесла нам яблочный пирог, — ответил он, держа пирог на вытянутой руке. — Не хотелось показаться грубым, Энни.

— С чего это она вдруг заехала к нам? Мы не видели ее с тех пор, как Сабрина окончила школу, — задумчиво произнесла Энни и отпустила его руку, как только они вошли в дом. По дому она могла передвигаться самостоятельно. Что-то тут не так… Но пока что она чувствовала только назойливый запах ландышей.

— Глупости, Энни. Просто она милая девочка, которая с детства знала вас и теперь услышала о нашем горе.

— Это меня и настораживает, папа. Не будь таким наивным.

— А ты не будь параноиком. Девушка ее возраста не станет бегать за мной. И я не собираюсь ни с кем встречаться. Я любил, и всегда буду любить вашу мать, — сказал отец. Тем не менее, это происшествие встревожило Энни! Хотелось увидеть ее собственными глазами, чтобы оценить ситуацию.