Сестры

Она пробыла в офисе до полуночи, так и не поговорив с Сабриной. Получила от нее четыре послания в офисе, и еще два ждали на автоответчике. В них говорилось, что все в порядке, но Тэмми так и не перезвонила ей, а теперь было слишком поздно. В Нью-Йорке сейчас было три часа ночи. Интересно, как прошел у Энни первый день в школе?

Глава 17

А у Энни первый день в Паркеровской школе для слепых прошел из рук вон плохо. По крайней мере, первая часть дня. Ей понравилось предложение Сабрины, и она отправилась в школу на такси. Школа находилась в Уэст-Виллидж, оживленном районе, расположенном, однако, довольно далеко от их дома. Дороги были перегружены транспортом, и Энни немного опоздала. Она взяла с собой белую трость и заявила, что умеет ею пользоваться. Она категорически отказалась от того, чтобы Сабрина сама везла ее туда, словно пятилетнего ребенка.

— Я жила в Италии и, когда приехала туда, не говорила по-итальянски. Смогу справиться и в Нью-Йорке, — высокомерно заявила Энни, однако позволила старшей сестре подозвать ей такси.

Энни назвала водителю адрес, и у Сабрины, наблюдавшей, как отъезжает машина, защемило сердце. Она подавила желание немедленно позвонить Энни на сотовый и предупредить, чтобы была осторожнее. Она вдруг страшно испугалась, что водитель может похитить и изнасиловать ее, потому что она была молодая, красивая и слепая. В тревоге за Энни она вернулась в дом.

Сабрина поделилась своими страхами с Кэнди, которая назвала ее сумасшедшей. Она на этой неделе вернулась, наконец, на работу и завтра уезжала в Милан на съемки для журнала «Харперс базар». По всему дому были разложены чемоданы и одежда. Выходя на улицу, Энни наткнулась на большую сумку. Сабрина предупредила Кэнди, чтобы та не устраивала преград на пути сестры. Но едва успела сказать это, как сама упала, споткнувшись о собаку Кэнди.

— Это сумасшедший дом! — воскликнула Сабрина, поднимаясь наверх, чтобы закончить одеваться. Она опаздывала в офис, а во второй половине дня ей предстояло присутствовать в судебном заседании, чтобы попытаться избежать дальнейшего обострения обстановки в связи с крайне неприятным делом о разводе, за которое она вообще не хотела браться. Но, надевая одновременно и юбку, и туфли на высоком каблуке, она думала только об Энни.

Как Сабрина позднее узнала от Энни, та, расплатившись с таксистом, прибыла к школе. Выйдя из машины, она протянула вперед белую трость, как ее учили, и сразу же упала ничком, ободрав до крови колени сквозь джинсы. Джинсы были разодраны, и она чувствовала, как по ногам струится кровь. Такое начало не предвещало ничего хорошего.

Дежурный у дверей школы подошел помочь ей. Он проводил ее в офис, собственноручно заклеил пластырем ободранные колени и поднялся вместе с ней наверх по лестнице, чтобы Энни было легче сориентироваться. Он указал ей правильное направление, однако она тут же заблудилась и оказалась в классе, где проходили занятия по сексу, там показывали учащимся, как натягивать презервативы на бананы. Прислушавшись, Энни поняла, что попала не в ту комнату. Ее спросили, принесла ли она с собой презервативы, и она ответила, что не знала о том, что они потребуются в первый же день учебы в школе, но пообещала принести их завтра. По комнате прокатился смех, а потом ее отвели в класс, но, как оказалось, ее группа ушла на экскурсию по школе. Она снова заблудилась, и ей пришлось просить кого-то помочь встретиться со своей группой. Позднее она призналась сестрам, что к тому времени была вся в слезах. Кто-то увидел, что она плачет, и проводил ее в группу. Она почувствовала кровь на джинсах и поняла, что ободрала не только колени, но и руки. Ей нужно было зайти в ванную комнату, но она не знала, как туда попасть. Потом она не могла отыскать бумажные платки, чтобы высморкаться.

— Как же ты вышла из положения? — спросила Сабрина. Слушая рассказ сестры, она сама еле сдерживала слезы. Ей хотелось обнять Энни и больше никуда не отпускать.

— Вытерла нос рукавом, — усмехнувшись, сказала Энни. — Потом я нашла ванную комнату. А моя группа наконец нашла меня.

— О Господи, мне все это не нравится!

— Мне тоже, — вздохнула Энни, но теперь она улыбалась, рассказывая об этом, а не плакала, как было в школе.