Сестры

– Да, знала. Но только с тех пор, как вернулась в Куйбышев. Тебе, Галя, тогда было восемь лет. Мы с Валей решили оставить все, как есть. С годами ты становилась все красивее, и стала все больше походить на своего отца.

– А кто мой отец? Он жив?

– Вот уж не знаю. Не имею ничего общего с этим негодяем.

– Кроме дочери, мамочка! – Лялька не удержалась от ироничного тона. Она опять не понимала мать. Как можно всю жизнь быть рядом со своей дочерью и не сказать ей ни слова! Ну ладно, пока она была маленькой, но Галине уже почти сорок!

Галина ошеломленно смотрела на фотографию Валентины Николаевны, висящую над кроватью. «Да, я похожа на маму совсем немного. А они с тетей Аней разные. Впрочем, двоюрные сестры редко имеют похожие черты». Галина поймала себя на мысли, что, скорее всего, никогда не сможет сказать об Анне Андреевне «мама».

В комнату заглянул Соколов и взглядом наткнулся на бледное лицо тещи. «Что – то у них тут произошло», – он уже достаточно изучил Лялькину мать, чтобы не понять, что она в очередной раз что-нибудь наговорила дочери и племяннице.

– У нас все готово, шашлык дожаривается, стол девочки накрыли. Галка, пирожков напекла?

– Да, конечно, – рассеяно ответила Галина и, не глядя на Анну Андреевну и Лялю, вышла за Соколовым.

Во дворе все уже рассаживались за столами. Гриша с Никитой раскладывали готовое мясо по мискам, расставляя их по разным концам стола. «Тронную» речь произнес Даниил Ренке – Кац. У Макса, переводившего его слова, несколько раз срывался голос. За столом было тихо, все слушали историю жизни известного скрипача, сына старшей из пяти сестер Печенкиных.

Леон наклонился к уху Ляльки и тихо спросил:

– Ляля, как думаешь, стоит сейчас зачитать текст завещания?

– Почему нет?

Леон подумал, что по – видимому так никто из его новых родственников толком и не задумался, что наследство прадеда – это вполне реальный, ощутимый капитал. Кажется, он один думал об этом с самого начала и до конца. «Ну и что. Все они успешные и состоятельные люди. А у меня проблемы, которые надоели мне до чертиков. Я хочу жить, как хочу и не собираюсь изображать из себя святого.»

Когда он дочитал завещание, записанное по памяти старым адвокатом, до конца, первой заговорила Анна Андреевна.

– Кто может сказать, насколько реально, что ценности нас дожидаются?

– Я уверен в этом, – перевел Макс ответ Даниила Ренке.

– Тогда, как мы поступим?

Я вылетаю в Швейцарию в следующее воскресенье. У меня там домик в горах. Наведу справки и сообщу вам. А дальше все просто: вы прилетаете ко мне в гости, и мы попутно улаживаем дела с наследством.

– А кто полетит? Не можем же упасть Даниилу на голову всей толпой?

– Потом решим, мама! Не так уж это и важно! – Лялька постаралась голосом не выдать своего раздражения.

– А я не возражаю и против толпы, – засмеялся музыкант, – можете захватить даже домашних питомцев, – покосился он на лопоухого щенка Леньку– младшего, который с упоением вгрызся в косточку, брошенную ему под стол.

Анна Андреевна сердито поджала губы. «Мне одной это надо? Каждый притворяется, что деньги его не интересуют. Хотя в случае с Лялькой, может быть так оно и есть. Отец с нянькой с детства забивали ей голову всякими романтическими бреднями. Вот Леон. Даже не скрывает своих мыслей. Не просто так он зачитал завещание прямо за столом. Его можно понять, он наделал долгов и вынужден думать, как их отдавать. А ей, Анне, хочется путешествовать, она практически нигде не была, кроме бывших советских республик. А с деньгами перед ней откроется весь мир».

Вдруг за столом воцарилось молчание. Все, как по команде, повернули головы в сторону дома. На высоком крыльце, в лучах заходящего солнца стояла красавица в длинном платье цвета спелой малины. Высоко забранные волосы, безупречная осанка и гордый взгляд делали ее похожей на королеву. На ней, сверкал и переливался рубиновый гарнитур Анны Владимировны Печенкиной. Маринка улыбнулась одними глазами и слегка наклонила голову на бок. Она вчера целый день перед зеркалом репетировала свой выход и теперь была очень довольна произведенным эффектом.

* * *

Самолет уже поднялся в воздух, а группка провожающих так и стояла у ограждения летного поля. Каждый думал о чем – то своем. Лялька, сделав руку козырьком, смотрела на удаляющийся с большой скоростью аэробус компании «Люфтганза». Ее муж, воспользовавшись моментом, обнял ее за плечи. Галина и Леон о чем – то тихо переговаривались.

– Мама, а дядя Макс еще к нам в Самару приедет?

– Конечно, Леня. Но ведь он тебя к себе приглашал?

– Да, но скоро каникулы кончатся, я не успею до школы слетать в Германию.