Сестры

Меня зовут Таня Рябинина, я была ученицей Вашей сестры Анастасии Афанасьевны в балетном классе. После смерти моей бабушки, Ваша сестра взяла меня жить в свой дом. Это было во время блокады. В письме я не смогу вам рассказать все, что мы пережили вместе в ту зиму. Скажу одно, благодаря тете Насте я жива. У меня есть от нее одно поручение, которое мне сложно выполнить. Я должна Вам передать ее заколку с рубинами, но приехать в Куйбышев мне трудно, у меня ампутированы обе ноги. Прошу Вас, приезжайте по адресу, указанному на конверте, я и моя приемная мама будем ждать Вас. Таня».

– Нужно ехать. Лена, поедешь ты, а я останусь с девочками.

– Хорошо, думаю, Андрей возражать не будет.

Лена подняла трубку телефонного аппарата и стала набирать рабочий номер мужа.

1946 г. Ташкент

Около дома на окраине Ташкента, прямо в куче песка, сидел чумазый толстощекий карапуз и возил по «барханам» игрушечный грузовик. На его мордашке была такая взрослая сосредоточенность, что Лена рассмеялась. Прозрачная занавеска на двери колыхнулась и из дома вышла молодая узбечка. Тонкие косички из – под тюбетейки взметнулись в разные стороны.

– Али, – строго погрозила она пальцем, – ты опять весь вымазался!

Али, не отрываясь от своего занятия, покосился на нее темно– коричневым глазом.

Девушка прикрыла рукой глаза от ослепляющего солнца, и приветливо улыбнулась Елене.

– Ой, вы Лена, да?

Лена кивнула.

– Я – Зухра, названная сестра Тани. Проходите в дом, мы вас заждались.

Лена зашла в прохладную комнату и с наслаждением сбросила с ног туфли. Ей, выросшей в северном Ленинграде, Ташкент показался раскаленным.

В кресле около окна сидела девушка. Ноги ее были прикрыты большим клетчатым платком.

– Здравствуйте, Таня.

– Здравствуйте, Елена Афанасьевна, – поздоровалась девушка, и ее глаза наполнились слезами.

Лена подошла к ней и обняла ее за тонкие плечики.

Вскоре небольшая комната наполнилась радостным шумом и громкими голосами. Вслед за Зухрой появились и остальные члены семьи.

– Это наша мама, Фарида, мой муж– Ахмет, а нашего сынишку Али вы уже видели, – Зухра чисто, совсем без акцента, говорила а русском языке.

– Пойдемте, Лена, умоетесь с дороги, а ты, Зухра, накрывай на стол.

Лена с облегчением пошла за Фаридой. Она устала, как никогда. Фарида, полная узбечка лет пятидесяти, двигалась легко и быстро. Лена с трудом успевала за ней, непривычно путаясь в половиках, сплошь покрывающих глиняный пол.

Прохладная вода в летнем душе подействовала на нее, как лечебный бальзам. Усталости как не бывало. Посвежевшая, в открытом летнем сарафане, она вернулась в дом. На террасе, застеленной огромным пестрым ковром, стоял стол на низких ножках. По ковру были раскиданы разноцветные подушки разной формы и размеров. Стол был уставлен пиалами, наполненными зеленью и овощами, а посредине, на круглом блюде, дымился плов.

Ахмет, легко подхватив Таню с кресла, удобно устроил ее среди подушек. Чувствовалось, что в этой семье, каждый, как мог, помогал девушке. Лену усадили на почетное место во главе стола.

Фарида вошла в дом и скоро вернулась, неся бархатную коробочку. Она протянула ее Елене. В коробочке, в целости и сохранности, лежала Настина заколка.

– Тетя Настя отдала мне ее в тот день, когда стало ясно, что скоро я уеду из города. Сейчас я понимаю, она знала, что шансов выжить у нас практически не было. Пока у нее были украшения, оставшиеся от вашей бабушки, она меняла их у какой– то торговки на продукты. Но настал день, когда осталась только заколка. Сейчас я понимаю, что все съестное, что удавалось добыть за золото, они с няней Варварой отдавали мне. Сначала умерла Варвара. А за день до моего отъезда умерла и тетя Настя.

– Она что-нибудь передала нам с Наташей на словах?

– В тот день, когда она отдала мне заколку, мы много разговаривали обо всех сестрах. Вернее, тетя Настя рассказывала мне о вашей семье.

– А как ты оказалась в Ташкенте?

– Таню привезли на санитарном поезде вместе с ранеными солдатами, – за девушку ответила Фарида, – Я тогда работала в госпитале медсестрой. Девочка была в тяжелом состоянии, хирургам пришлось ампутировать обмороженные ноги. Один из раненых, пожилой солдат, который ехал с ней в поезде, рассказал мне, как она к ним попала. Ее привезла на санках какая – то женщина. Сказала, что подобрала ее недалеко от Охтинского кладбища. Девочка лежала без сознания около санок с мертвым телом.

– Я немного не довезла тетю Настю до места.

Лена представила себе, как маленькая худенькая девочка тащит тяжелые санки по льду, и чуть не расплакалась.

– А после госпиталя, когда я поправилась, мама Фарида взяла меня к себе.

– А как же ты догадалась прихватить с собой заколку и Наташино письмо?

– Я думала, что после кладбища уже не вернусь в квартиру тети Насти. Хотела последнюю ночь провести у себя дома, взять что-нибудь из вещей на память.