Сестры

Исполненное страха ее любопытство было слишком сильно, чтобы она смогла его подавить. И, читая, она открыла детство, которое с трудом могла узнать, хотя все оно было там целиком: каждый его клочок, только все перемешалось, как в калейдоскопе. После первой книги пошло еще хуже: рассказы об их отрочестве, о том, как они становились взрослыми, как влюблялись. Она — Кэсси этих книг — стала известной личностью, чьи тайны выставлены напоказ, хотя на самом деле это были секреты самой Мэриан, а не ее младшей сестры. В те далекие дни их откровенность произвела сенсацию. Все те годы, пока держался общественный интерес, миссис Мэйсон хранила молчание, и только в последнее время смогла действительно погреться — в свете забвения, выпавшего на долю ее сестры, как оно выпадает на долю большинства великих писателей какое-то время спустя после их смерти. С этим было покончено, это погребено навсегда, думала она — до нынешнего утра.

— И вы, как я могу заключить, были о них не очень-то высокого мнения? — сказал молодой человек.

Она вздрогнула. У нее был растерянный вид.

— О чем? — спросила она, отпрянув назад и туже натянув его леску.

— Рассказах вашей сестры.

— То, что она написала, — неправда. Мы были хорошо воспитанными девушками.

— Ваша вторая сестра тоже умерла?

А он действительно тут покопался, подумала она в ужасе.

— Она умерла до всего этого скандала, — мрачно сказала миссис Мэйсон. — Она была от него избавлена.

В прихожей зазвонил телефон, и, вежливо прошептав что-то, она встала. Он услышал, как она другим, щебечущим голосом о чем-то договаривалась и мягко расспрашивала, даже смеялась. Наконец она положила трубку, постояла там немного, чтобы успокоиться. Посмотрелась в зеркало и снова потрогала волосы. Полная сил и решимости, она возвратилась в гостиную как раз в тот момент, когда он быстрым движением засовывал ручку во внутренний карман пиджака.

— Боюсь, мне придется сейчас заняться кое-какими делами, — сказала она отчетливо, продолжая стоять.

Он встал — был вынужден встать — проклиная телефон, который зазвонил в то самое время, когда он так прекрасно ее подготовил и она начала уступать.

— И вы уверены, что у вас не найдется для меня ни одной, хотя бы маленькой карточки? — спросил он. — Я буду очень бережно с ней обращаться.

— Да. Совершенно уверена.

Сейчас это была совсем другая женщина. Она соприкоснулась со своим миром, и это придало ей новые силы.

— Тогда не мог бы я зайти к вам в другой раз, когда вы будете не так заняты?

— Ах, нет, не думаю. — Она протянула руку к двери и взялась за ручку. — Право, не думаю, чтобы в этом был какой-то смысл.

Он и сам видел, что не было. Но проходя через прихожую к входной двери, все еще продолжал смотреть кругом жадными глазами. Ему пришла, было, мысль оставить тут зонтик, чтобы можно было прийти за ним, но она твердым жестом подала его ему. Даже идя по дорожке к калитке, он, казалось, все смотрел и смотрел по сторонам, словно стараясь запомнить названия цветов.

— Я ничего не сказала, я ничего не сказала, — твердила про себя миссис Мэйсон, направляясь после обеда поиграть в бридж. — Я только высказала, что мне не нравится.

Но ее охватывало смятение при мысли, что ее муж не согласился бы признать это. И она понимала, что молодой человек может легко из ничего сделать что-то. «Она убила моего отца». Она так сказала. Теперь это напечатают вместе с ее именем. Ловко он у нее это выудил, этот опасный молодой человек, и теперь он может предложить миру кое-что новенькое — ее самое. Силы небесные, что еще такого она наговорила? Она поднималась в гору и слегка задыхалась. Как она ни старалась, она никак не могла припомнить, сказала ли она что-нибудь еще. Ах, ну да! Как отец бросил книгу в печь. И имя ее и Мэриан будут связывать вместе. Жена бывшего мэра и эта шумная, похотливая свора. Одни из ее друзей станут держаться с ней откровенно холодно, другие — слишком участливо, но все они будут шокированы. Они станут обсуждать эту историю у нее за спиной. Есть даже и такие, что скажут, будто они «заинтригованы» и пойдут расспросы.

И миссис Олдфеллоу, и миссис Фитч, и мисс Кристи — все они нашли, что в этот день она играла плохо, особенно же миссис Олдфеллоу, которая была ее партнером. По окончании бриджа она не осталась выпить рюмочку хереса, а тотчас же удалилась под предлогом, что она, кажется, простудилась. Но предложение миссис Фитч отвезти ее домой на машине отвергла, сказав, что надеется, что на свежем воздухе у нее, может быть, прояснится голова.

Она шла домой с тем же степенным видом, что и обычно, но все никак не могла отогнать от себя мысль, что они уже говорят о ней.