Сестры

Сижу на водительском сиденье и кручу в руке складной нож. Пахнет застоявшейся водой. Я зажмуриваюсь, потом открываю глаза, и ничего не происходит. Я все еще сижу в машине с ножом в руке, и до меня доносится запах водорослей. Опять моргаю. Я будто во сне, в котором должна бесконечно долго бежать, хотя знаю, что впереди нет никакой финишной прямой. Я просто не могу остановиться.

– Мэтти.

Легко справляюсь с «м». Двойные «т» тоже не представляют проблемы.

Когда Мэтти было пять, а мне – одиннадцать, она, боясь темноты, забиралась ко мне в постель в надежде услышать что-нибудь успокаивающее. Но кого я могла успокоить со своим заиканием? Впрочем, Мэтти хватало просто моего присутствия, и она мирно засыпала на моем плече, а к утру умудрялась незаметно стащить у меня подушку и одеяло.

Когда мне было одиннадцать, а Мэтти – пять, она мечтала говорить так же, как я, и имитировала заикание, но однажды Кит шлепнул ее по заду и сказал: «Нельзя нарочно заикаться, если можешь говорить нормально». Я ненавидела его за это, но пришлось сказать Мэтти, что он прав.

Когда Мэтти было пять, а мне – одиннадцать, я уже не верила, что смогу без запинок произнести хотя бы одно предложение. Осознав это, я замолчала на две недели, но потом Мэтти внимательно посмотрела на меня своими огромными глазами и спросила: «Что у тебя на душе?»

Кит мне не отец, но иногда он делал вид, будто мы родные. Не поправлял окружающих, если они вдруг называли нас папой с дочкой, и мне приходилось самой это делать. Он постоянно покупал мне конфеты на заправке – неважно, хотелось мне или нет, – и каждый раз ждал вымученной благодарности. По вечерам он, к вящей радости Мэй Бет, заставлял меня учить молитвы, а ночью заходил в мою комнату и велел читать их наизусть. Так что Мэтти не зря боялась темноты.

Когда мне было девятнадцать, а Мэтти – тринадцать, Кит вернулся.

Я продолжаю крутить складной нож в потной ладошке. Ощущаю тяжесть аккуратной черной рукоятки и отточенного лезвия, спрятанного внутри.

Когда-то это был его нож.

Теперь он мой.

Я вырежу свое имя на его сердце.

«Девочки» Эпизод 2

Уэст Маккрей. В прошлом эпизоде я рассказал вам о Мэтти Сазерн и Сэди Хантер, двух главных героинях этого подкаста. Мэтти жестоко убили. Тело девочки нашли недалеко от ее родного города – Колд-Крика, штат Колорадо. Сэди пропала без вести. Брошенную машину с личными вещами девочки нашли в сотнях миль от Колд-Крика. Мэй Бет Фостер, приемная бабушка сестер, попросила меня найти Сэди и вернуть домой.

Для новых слушателей поясняю, что наш подкаст – это сериал. Если вы не прослушали первый эпизод, поспешите наверстать упущенное.

Всего времени мира не хватит, чтобы рассказать эту историю, – но так с правдивыми историями обычно и бывает.

(МУЗЫКАЛЬНАЯ ТЕМА «ДЕВОЧЕК»)

Диктор. Спонсор нашего подкаста – издательство «Макмиллан».

Уэст Маккрей. Клэр бросила дочерей, когда Сэди было шестнадцать, а Мэтти – десять. К этому времени мать девочек окончательно поддалась наркотической зависимости, и ее решение уехать ни для кого не стало сюрпризом. Последний раз Мэй Бет говорила с Клэр по телефону за два дня до того, как та собрала вещи.

Мэй Бет Фостер. Она просила у меня денег, и я знала на что. Клэр уверяла, что потратит их на девочек, купит еды, и я ответила: «Ну давай ты скажешь, что тебе нужно, и я сама съезжу в бакалею Стакеттов». Но она не согласилась: «Нет, лучше просто дай денег». И мы ужасно поссорились. Я старалась не наседать на нее, потому что тогда бы она перестала подпускать меня к девочкам…

В общем, я посоветовала ей взять себя в руки. Сказала, что она еще молода и может все исправить. Что ей еще воздастся за все ее невзгоды, но она и сама должна стараться.

Она так яростно бросила трубку, что у меня всю ночь в ушах звенело.

Уэст Маккрей. На следующий день Мэй Бет взяла двухнедельный отпуск, чтобы навестить дочь во Флориде. Сразу после этого Клэр уехала.

Мэтти только-только поступила в пятый класс и наслаждалась жизнью. Сэди разрывалась между учебой – по словам Мэй Бет, школу она терпеть не могла – и работой на заправке.

Ее босс, Марти Маккиннон, все сорок пять лет своей жизни прожил в Колд-Крике и полагает, что здесь и останется до конца своих дней. Это хорошо сложенный краснощекий великан. В городе его ценят за великодушие: он отдаст вам последнюю рубашку, если, конечно, вы не постесняетесь попросить.

Марти Маккиннон. Сэди была славной девочкой и отличным работником. Мне не так сильно требовалась помощь, как ей, если вы понимаете, о чем я. Она… Она тщетно искала работу по всему городу, пока не пришла ко мне. Ее обсуждали в местном баре, «У Джоэла», если слышали. Смеялись над ней…

Уэст Маккрей. И что говорили?