Сестры Горские

Девочки были в восторге от предстоящей поездки. Рая и Лена поднялись с восходом солнца и в ожидании, когда проснется мать, направились во двор к своему любимцу Эдуарду. Они приготовили ему роскошное парадное одеяние для предстоящей прогулки. Им хотелось, чтобы их поросенок был похож на дорогих дрессированных свиней, которых они видели в цирке.

Прежде всего они нарисовали ему жженой пробкой красивые усы. Потом Рая принесла из дому небольшой черный клоунский цилиндр и с помощью резинки приспособила этот изысканный головной убор к голове поросенка.

Эдуард сразу принял франтоватый и задорный вид. Он стал похож на бравого молодца, который возвращается навеселе с шумного маскарада. Поросенок ничего не имел против этого и весело прыгал вокруг сестер, а девочки никак не могли наглядеться на своего любимца.

Позабавившись с Эдуардом, которого они решили обязательно выдрессировать так, чтобы и он мог выступать в цирке, сестры взялись за другие дела.

Лена побежала к своим голубям, а Рая, бессильная противостоять искушению, направилась к навесу, где стоял автомобиль профессора. Эдуард пошел за ней, и они вдвоем стали внимательно осматривать машину.

Рае ужасно хотелось сесть на шоферское место и хоть на миг дотронуться до руля. Она знала, что еще рано, что профессор еще спит и никто не узнает, если она хоть несколько минут побудет шофером. Ее останавливало только воспоминание о римских водяных часах, которыми она вчера так досадила профессору, — угрызения совести, как видно, были не чужды даже самому отчаянному из шоферов.

Однако угрызений совести хватило не надолго. Автомобиль слишком сильно привлекал Раю. Она в конце концов не устояла и уселась на шоферское место, а поросенка Эдуарда посадила сзади в качестве пассажира.

Поросенок вел себя так, будто давно привык ездить в автомобилях. Он спокойно улегся на мягком сиденье, примостился поудобнее и, очевидно утомленный экспериментами со своим парадным одеянием, сразу задремал склонив набок голову в блестящем клоунское цилиндре. Ему было мягко и тепло; он не сколько раз разнеженно хрюкнул и крепко уснул.

А Раю тем временем позвала к себе на помощь Лена. Ей надо было спешно приспособить новые дверцы к голубятнику. Старые были сломаны, и Лена боялась, что в голубятник заберутся кошки, которые давно уже жадно поглядывали на ее голубей.

Занятые работой в голубятнике, сестры даже не заметили, как из дому вышли профессор с женой. А те, видимо, торопились. Они бросили свои плащи на заднее сиденье машины, жена села рядом с профессором, и они уехали.

Завод тоже дал им дачу в новом поселке, и они ехали осматривать ее, так же как и Горские.

Вслед за ними выбежала Шура и предупредила сестер, что до поезда осталось двадцать минут и мать с Женей уже выходят. Сестры помчались домой, так и не вспомнив об Эдуарде.

* * *

От станции, на которую доставил Горских поезд, путь к даче лежал через лес. Лес был полон молодой зелени, первых цветов и весеннего птичьего пения.

Немного опьяневшие от свежего лесного воздуха, путешественницы присели отдохнуть на поляне, но вокруг было так много и таких хороших фиалок, что они, забыв об усталости, бросились их собирать.

Рая и Лена поспорили, кто скорее соберет лучший букет. Но они не успели кончить спора, так как неожиданно увидели в лесу автомобиль профессора. Профессор с женой тоже решили нарвать цветов. Они несколько задержались в пути: весенние пейзажи были слишком хороши, чтобы не полюбоваться ими, и к тому же сегодня что-то не ладилось в моторе. Профессору пришлось несколько раз останавливать машину, прислушиваясь к странным звукам, которые доносились неизвестно откуда.

Кранцев подозревал, что заедает карданный вал, и даже лазил под машину, чтобы посмотреть, что там повреждено. Самое удивительное было то, что звуки иной раз повторялись и тогда, когда автомобиль неподвижно стоял на месте, — это-то больше всего и сбивало профессора с толку. Однако видимых повреждений в машине обнаружить не удалось, а плащи, брошенные на заднее сиденье, конечно, никаких звуков издавать не могли.

Увидев автомобиль, Рая побледнела и остановилась как вкопанная.

— Лена, — сказала она, — ведь я забыла Эдуарда в машине! Он, наверное, и сейчас там…

И девочки с букетами в руках помчались вслед за автомобилем. Машина шла медленно, но нагнать ее сестрам все же было не под силу.

Но вот профессор опять остановил машину с намерением еще раз посмотреть, что, в конце концов, приключилось. Странные звуки не прекращались и смущали его.

Жена профессора взяла свой плащ, чтобы посидеть на траве.

— Что это? — удивилась она, увидев маленький черный клоунский цилиндр, высунувшийся из-под другого плаща.

Услышав незнакомые голоса, Эдуард, убаюканный качкой и сладко дремавший под плащами, проснулся, поднялся и недружелюбно посмотрел на чужих людей.

— Смотри, здесь поросенок! И какой смешной — с усами и в цилиндре! Так вот почему хрюкал твой автомобиль! — рассмеялась она.

— С усами, говоришь? — сердито обернулся профессор и невольно поднес руку к коротенькой седой щеточке над своей верхней губой.