Сестры из Сен-Круа

Пока в дневнике было больше вопросов, чем ответов, и, хотя Рэйчел решила, что читать она сегодня больше не в состоянии, да и голова болела от усталости, но то, о чем она узнала из дневника, крутилось в мозгу, не давая уснуть. Рэйчел восхищалась своей прабабушкой, тем, как она изменилась и повзрослела за такое короткое время во Франции, о чем свидетельствовал дневник. Робкая и покорная горничная, получившая лишь самое скромное образование, осталась позади: она превратилась в решительную, знающую свое дело сестру милосердия и научилась все свободнее выражать свои мысли и чувства. Столкнувшись с суровыми условиями, с тяготами ухода за тяжелоранеными, с болью и горечью, когда некоторые из них умирали у нее на глазах, Молли, должно быть, открыла в себе силы, о которых раньше и не подозревала. Исчезла та девчушка, что когда-то широко распахнутыми от удивления глазами разглядывала деревья в Лондоне, — на ее месте была теперь сильная молодая женщина, та, что стояла и смотрела вслед любимому, уходящему навстречу ужасам войны. Вырвавшись из привычного мирка, найдя вдали от дома дружбу и уважение, приняв на себя труд, требующий ответственности, Молли преодолела первоначальную робость и твердо взяла свою жизнь в собственные руки.

А еще была Сара Херст. Саре, должно быть, гораздо легче было ужиться с монахинями, чем Молли — главным образом потому, что она разделяла их веру, но еще и потому, что охотнее приняла монастырскую иерархию. Рэйчел с любопытством отмечала то, как легко Сара вписалась в эту жизнь, несмотря на отдельные стычки с монастырским начальством. Очевидно при этом, что она умела жить собственным умом — в конце концов, это ведь благодаря ее упорству девушки отправились во Францию. Молли такое никогда бы и в голову не пришло. Это Сара твердо решилась «исполнить свой долг» и увлекла за собой Молли. Сара, судя по всему, тоже изменилась за те несколько недель, которые описывал дневник. Необычным было уже то, что она предложила своей горничной отношения на равных, и не просто предложила, а осталась верна своему слову, и они с Молли сделались настоящими подругами. В каком-то смысле ей пришлось еще труднее, чем Молли. Сара, какой бы снисходительной хозяйкой она ни была, все же привыкла за много лет отдавать Молли распоряжения, и изменить это вот так сразу было нелегко. Может быть, соседство по комнате, тяжелая работа и то, что каждая из них оставалась для другой единственной ниточкой, связывающей с домом, помогли их дружбе вырасти и окрепнуть. Но Рэйчел не могла не думать о том, выдержала ли эта дружба настоящие испытания и сохранилась ли после возвращения домой, в жесткие социальные рамки. Но тут она вспомнила, что Сара, по словам Сесили, домой так и не вернулась. Значит, этой последней проверке их дружба подвергнуться не успела.

Сон все не шел, и Рэйчел стала мысленно составлять список предстоящих дел — столько всего предстояло проверить и выяснить теперь, после того, что она узнала. Наконец она заснула, а когда проснулась утром под треск будильника, ей показалось, что буквально только что задремала. Быстрый душ, а затем банан и чашка крепкого черного кофе взбодрили ее и придали сил: теперь можно было ехать говорить с Дрю. Рэйчел пришла к этому решению еще во сне, и, когда проснулась, оно уже прочно сложилось в голове.

Выслушав ее, Дрю сказал:

— Я не могу дать тебе время на это расследование, Рэйчел. Занимайся путешествиями в прошлое сколько хочешь, но в свободное время. Если получится хорошая репортажная статья с интересным ракурсом, постараюсь дать ее в начале января. После Рождества дела пойдут поспокойнее. Извини.

Рэйчел собрала в кулак все свое мужество и сказала:

— Понимаю, Дрю, но в таком случае я хотела бы взять отпуск.

— Отпуск! — Дрю оторопело уставился на нее. — Это перед Рождеством-то? Ничего себе шуточки! Ты видела список дел, которые Черри приготовила для тебя на сегодня?

— Нет еще, — ровным голосом ответила Рэйчел, — и я не собираюсь тебя подводить, Дрю. Сделаю все, что нужно, и сегодня и завтра, но после этого хочу отдохнуть. Имею полное право, сам знаешь.

Дрю сердито посмотрел на нее.

— Нам еще рождественский номер делать.

— Я знаю, Дрю, — перебила Рэйчел, — но ведь, если говорить серьезно, он уже почти готов.

— Мне нужно, чтобы ты занялась тем, что происходит в Чарлтон Амброуз сейчас, а не в прошлом.

— И займусь, — заверила его Рэйчел. — Обещаю, но после завтрашнего дня ничего особенного не ожидается, а в следующем номере — в основном ерундовые местные новости, как всегда в первую неделю после Рождества. — Она лукаво улыбнулась ему. — Посмотрим правде в глаза, Дрю, — даже если вдруг случится что-то из ряда вон выходящее, ты же все равно не меня отправишь об этом писать, а?

Эта неожиданная подначка вызвала у Дрю невольный смешок, и он сказал:

— Ладно, уговорила. Со среды. Две недели, и смотри, чтобы это была чертовски крутая статья! — Он отмахнулся от ее благодарностей и фыркнул. — А пока вот что — позвони-ка сегодня в отдел планирования по поводу «Бригсток Джонс». Когда там у Майка Брэдли встреча назначена?