Сестры лжи

Крики за спиной все ближе, доносятся и звуки тяжелых шагов; слышен хруст ломаемых веток, шуршание щебня и постукивание осыпающихся камней. Мы с Ал по-прежнему держимся за руки, однако она отстает, и мне приходится волочь ее чуть ли не силой. Лицо Ал смертельной белизны, губы посинели, но всякий раз, когда я оглядываюсь – мол, как ты? – она гневно хмурится, подгоняя меня без слов. Я знаю, что Йоханн мог бы спускаться гораздо быстрее, однако он держится рядом, подсказывая дорогу, предупреждая о коварных, неровно лежащих плитах и расщелинах. Хотя в ушах давно колотится сердце, а легкие горят, ноги работают, унося меня все дальше от «Эканты» и ближе к спасению.

Женский визг, от которого волосы встают дыбом.

Этот голос я узна́ю где угодно. Дейзи.

У меня подворачивается лодыжка, когда я оглядываюсь в очередной раз; мокрая от пота рука выскальзывает из пальцев Ал, я валюсь на бок, качусь к бездонной пропасти. Нечему остановить мое падение. Мельтешение ветвей и корней – зелено-бурый калейдоскоп – срывает кожу с моих ладоней, пока я отчаянно цепляюсь за воздух, за что угодно, лишь бы затормозить, но скорость уже слишком высока. Качусь по склону и зажмуриваюсь изо всех сил. Сейчас погибну… вот сейчас… еще миг…

Воздух с шумом вырывается из моих легких, а тело сгибается перочинным ножиком, когда я налетаю на нечто неподатливое. Пень. Лежу пару-тройку секунд, пока мир продолжает крутиться в голове, затем хнычу от боли. Вся переломалась, наверное.

– Эмма? – с хрустом ломится Йоханн сквозь дикую поросль. – Жива?

Съезжает по осыпи, тормозит в метре от меня, и кровь отливает у него от лица.

– Замри! Слышишь? Только не двигайся!

– Почему? – Я ловлю направление, в котором смотрят его глаза, но вижу лишь черный простор ночного неба.

– Потому что там пропасть! Еще бы метра три – и привет… Так, сейчас мы…

Он застывает, оглядываясь через плечо на шорох в кустах. Кто-то продирается в нашу сторону.

– Слава тебе господи! – Из густых зарослей вылезает Ал и сгибается в пояснице, чтобы перевести дух.

– Надо вернуться на тропу. – Йоханн садится и осторожно съезжает ко мне на пятой точке, упираясь пятками в сухую предательскую осыпь. – Давай руку!

Я цепляюсь левым локтем как крюком за пень, чтобы уж точно не свалиться дальше, и тянусь к нему правой.

– Готова? – Ухватившись за мое запястье, он свободной рукой нащупывает точку опоры. – На счет «три» я тебя выдергиваю, слышишь? Отталкивайся ногами, тоже помогай.

– Хорошо.

– На три. Раз… два… три!

Йоханн дергает, я отталкиваюсь как лягушка, скрипя зубами от боли, и он вытаскивает меня с опасной крутизны. Мы валимся от изнеможения возле прогалины в кустах, ловя ртами воздух и морщась. Когда я наконец в состоянии дышать нормально, переползаю к Ал, которая сидит на той стороне осыпи, обхватив голову руками.

– Нам нельзя тут задерживаться, – говорит Йоханн, со стоном принимая сидячее положение. – Продолжать спуск по тропе тоже не годится: нас сразу засекут. Придется, видно, ломиться через кусты. Это, конечно, опасно, потому как дороги не разобрать…

– Опасно? – раздается у нас над головами. – Испугались? Чего именно? А может, кого?

* * *

Из зарослей выходит Айзек. На лице опасная улыбка, из кулака торчит двадцатисантиметровый кухонный нож, чье лезвие отливает глянцем в лунном свете. Секундой позже рядом с ним возникает и Дейзи. Щечки горят, пурпурный платок сбился набекрень, глаза сияют от возбуждения.

– Ну-ка, ну-ка… – цедит Айзек, по очереди оглядывая каждого. Кроссовки у него все в глине, мокрая футболка липнет к телу. – И кто же тут у нас прячется, а?.. Сами назад пойдете, по-хорошему? Или будем делать по-плохому?

– Где Линна? – требовательно повышает голос Ал. – Она в курсе, что ты запер меня в подвале?

Дейзи дергает Айзека за руку.

– Ты что, вправду ее там запер?!

– Разумеется. – Он бесстрастно глядит на нее. – Они же сговорились меня убить. Пришлось разделить их ради моей же безопасности, не говоря уже о безопасности всех остальных в «Эканта-ятре».

Дейзи смотрит на меня с Ал, щуря глаза, будто никак не может поймать нас в фокус. Я еще никогда не видела ее такой пьяной или обкуренной.

– Эй! Вы, что, хотели убить Айзека?

– Дейзи, все совсем не так! – делаю я шаг к ней, но Айзек тут же тычет ножом в мою сторону, вынуждая остановиться.

– А теперь ответ на твой вопрос, Ал, – говорит он, чересчур старательно проговаривая слова заплетающимся языком. – Я велел Линне остаться в «Эканте», где ей ничто не угрожает.

– А как же я? Значит, тебе все равно, что я в опасности? – хнычет Дейзи и трется лицом о его плечо, но он ее отталкивает.

– И кстати, Ал, – продолжает Айзек, – Линна знает, что я посадил тебя в подпол. Она тоже считала, что мы сумеем тебе помочь – бог свидетель, ты в этом нуждаешься! – но ты же всю дорогу только и делаешь, что ставишь нам палки в колеса. А Линна, несмотря ни на что, тебя любила, верила в тебя, хотя ты пересекла черту, когда дала Эмме нож.

– Может, хватит? – говорит Йоханн. – Может, мы пойдем?