Читаем Сестры Марч (сборник) полностью

Ну вот, а теперь о серьезном. Фред только что уехал. Я по-дружески привязалась к нему, но думала, что это просто дорожное знакомство – до той ночи, когда они распевали серенады. После этого я стала думать, что прогулки при луне, долгие сидения на балконе, переезды из города в город были для него не просто забавой. Мама, я, честное слово, не флиртовала с ним. Я, конечно, сознаю, что нравлюсь многим. Но если у меня нет ответного чувства, то это даже доставляет мне страдание, хоть Джо и полагает, что у меня нет сердца.

Я знаю, что сейчас мама с укоризной покачает головой, а девочки скажут, что я бессовестная и расчетливая. Но я решила, что если Фред сделает мне предложение, то я отвечу согласием. Я не влюблена в него, но мне приятно его общество. Он мил, умен, и – не скрою, что для меня это важно – Боны очень богаты, гораздо богаче, чем Лоренсы. Его семья проявила ко мне большое внимание, и я была бы рада войти в эту семью. Это благородные, воспитанные, по-настоящему добрые люди.

Фред и Фрэнк близнецы, но перворожденным считается Фред, и именно ему достанется вся недвижимость. Это городской особняк на фешенебельной улице. Он не так велик, как наши американские особняки, но гораздо удобнее и роскошнее. Там все старинное, наследственное: драгоценности, столовое серебро, фарфор. А в загородном поместье Бонов много породистых лошадей. Вы же знаете, как много для меня это значит!

Так что, видите, меня привлекает в нем не одна только знатность. Многие хватаются за титул, но за ним может больше ничего не быть. В то же время, не скрою, во многом мною движет жажда избавить и себя, и вас от бедности. Я ненавижу бедность и воспользуюсь любой возможностью, чтобы расстаться с нею. Одна из нас должна устроиться хорошо. Мег этого не сделала, у Джо нет желания, Бет пока не до этого. Остаюсь я. Разумеется, я не вышла бы за человека, которого презираю. В этом вы можете быть уверены. Фред, конечно, не тот идеальный герой, о котором я мечтала, но я могла бы его полюбить всем сердцем, особенно если он будет любить меня и считаться с моим желанием творить и быть свободной.

То, что я нравлюсь Фреду, уже всем бросается в глаза. Он никогда не приглашает на прогулку или танец Фло, едет верхом всегда только с моей стороны экипажа, за столом старается занять место возле меня, смотрит всегда очень нежно, а если кто-то заговаривает со мной, то настораживается и хмурится. Я видела, с какой яростью он принялся нарезать мясо на тарелке, когда два австрияка – офицер и барон – принялись во всеуслышание обсуждать мою внешность. Обычно англичане сдержанны, а он порывист, в нем сказывается шотландская кровь, о чем можно догадаться по его прекрасным голубым глазам.

Вчера вечером на закате мы всей компанией отправились осматривать старинный замок, а Фред обещал присоединиться к нам позже, так как ему надо было забрать письма на почте. Мы прогуливались в садах, которые насадил в давние времена курфюрст для жены-англичанки, а потом спустились в подвал и обнаружили там огромных размеров бочку. Потом все пошли осматривать внутренние покои, а я расположилась на большой террасе – мне захотелось зарисовать голову каменного льва, увитую плющом. Я ощущала себя героиней романа, когда сидела там, глядя на извивающийся в низине Неккар, слушала, как играет австрийский военный оркестр у подножья горы, и ожидала поклонника. Я чувствовала, что в этот вечер что-то решится. Я была совершенно спокойна, ну, может быть, только слегка волновалась.

Я видела, как Фред вбежал в большую арку. Он был чем-то сильно встревожен, и я понимала, что он разыскивает меня. Когда Фред подошел ближе, я сразу поняла, что произошли какие-то неприятности. Оказывается, тяжко заболел Фрэнк, и Фреду надо было уехать вечерним поездом. Прощаясь со мной, он спросил: "Эми, вы не забудете меня?" Этим многое было сказано. Я ничего не обещала, но была очень ласкова с ним и, кажется, он остался доволен.

Через час он уехал. Нам теперь очень его не хватает. Я сейчас понимаю, что ему давно хотелось поговорить со мной, но отец взял с него слово пока не делать этого: он боится невестки "с того полушария". Скоро нам предстоит встреча в Риме. И если до тех пор я не передумаю, то отвечу согласием на его предложение руки и сердца.

Вот и все. Это мое личное, но я не могла не поделиться. Мамочка, не беспокойся, я не совершу необдуманных поступков. Ты ведь сама говоришь, что из нас четырех я "самая осмотрительная". Но, если можешь, поддержи меня советом, я очень в этом нуждаюсь. Жаль, что нам нельзя увидеться и поговорить. Люби меня, доверяй мне.

Всегда твоя Эми».

Глава IX

В поисках выхода

– Джо, меня очень беспокоит Бет.

– Почему, мама? Она стала выглядеть гораздо лучше с тех пор, как появились малыши.

– Сейчас меня даже больше беспокоит не ее здоровье, а душевное состояние. Я же вижу, что-то у нее неспокойно на сердце, и хочу, чтобы ты разузнала, в чем дело.

– Но почему тебе это кажется?

Перейти на страницу:

Похожие книги

Аламут (ЛП)
Аламут (ЛП)

"При самом близоруком прочтении "Аламута", - пишет переводчик Майкл Биггинс в своем послесловии к этому изданию, - могут укрепиться некоторые стереотипные представления о Ближнем Востоке как об исключительном доме фанатиков и беспрекословных фундаменталистов... Но внимательные читатели должны уходить от "Аламута" совсем с другим ощущением".   Публикуя эту книгу, мы стремимся разрушить ненавистные стереотипы, а не укрепить их. Что мы отмечаем в "Аламуте", так это то, как автор показывает, что любой идеологией может манипулировать харизматичный лидер и превращать индивидуальные убеждения в фанатизм. Аламут можно рассматривать как аргумент против систем верований, которые лишают человека способности действовать и мыслить нравственно. Основные выводы из истории Хасана ибн Саббаха заключаются не в том, что ислам или религия по своей сути предрасполагают к терроризму, а в том, что любая идеология, будь то религиозная, националистическая или иная, может быть использована в драматических и опасных целях. Действительно, "Аламут" был написан в ответ на европейский политический климат 1938 года, когда на континенте набирали силу тоталитарные силы.   Мы надеемся, что мысли, убеждения и мотивы этих персонажей не воспринимаются как представление ислама или как доказательство того, что ислам потворствует насилию или террористам-самоубийцам. Доктрины, представленные в этой книге, включая высший девиз исмаилитов "Ничто не истинно, все дозволено", не соответствуют убеждениям большинства мусульман на протяжении веков, а скорее относительно небольшой секты.   Именно в таком духе мы предлагаем вам наше издание этой книги. Мы надеемся, что вы прочтете и оцените ее по достоинству.    

Владимир Бартол

Проза / Историческая проза