Сестры Марч (сборник)

– Нет, мой мальчик, уже поздно. Но я тебе оставлю к завтраку вкусное печенье, если ты будешь послушным. Смотри, как сладко спит Дейзи.

– Ладно! – и Деми крепко закрыл глаза в ожидании близкого утра.

Мег поспешила вниз, чтобы предстать перед мужем нарядной и счастливой. В волосах у нее был голубой бант, особенно любимый Джоном.

– Для кого это так принарядилась наша мама? Будут гости? – поинтересовался Джон, сразу отметив происшедшие перемены.

– Для тебя, только для тебя.

– Постой, сегодня какая-нибудь годовщина?

– Нет. Просто мне надоело быть неухоженной. Ты всегда приходишь с работы такой элегантный, а я… Теперь у меня стало чуть больше времени – и вот я решила…

– Ну что ж! Я уверен, что все у нас будет как в старые добрые времена. Твое здоровье! – и он с торжественным видом поднял чашку с чаем. Но блаженство длилось недолго. Дверная ручка задергалась, и за дверью послышался капризный голосок:

– Пусти, я тут!

– Господи, он же обещал уснуть… Теперь он обязательно простудится и заболеет! – поспешила Мег на зов.

– Утречко! – радостно крикнул Деми, входя в столовую в длинной ночной рубашке и внимательно осматривая стол в поисках обещанного печенья.

– Нет, еще не утречко! Ну-ка, в постель. Если послушаешь мамочку, то получишь печенье, и я еще помажу его вареньем.

– Я папу люблю! – объявил Деми и стал взбираться к отцу на колени в надежде добыть запретное.

Но Джон проговорил непререкаемым тоном:

– Если ты велела ему спать, то заставь его вернуться в постель. Иначе он никогда не будет с тобой считаться.

– Да, конечно. Деми, пойдем! – Мег увела сына наверх.

Но боясь, что он опять не послушается, она решила прибегнуть к подкупу. Запретив Деми «ночные гуляния», она тихонько вложила ему в кулачок кусок сахару.

Нарушитель спокойствия, посасывая сахар, стал думать о том, что предпринять дальше. Первая попытка ему удалась, зачем же останавливаться на достигнутом?

Не успели Джон и Мег снова расположиться за столом и продолжить свой приятный ужин, как маленький призрак явился опять и потребовал еще сахару.

– Нет, так дело не пойдет! – Джон изо всех сил старался сам не подпасть под обаяние юного грешника. – Пока ребенок не научится вовремя засыпать, в доме не будет покоя. Довольно быть у него в подчинении, накажи его хотя бы раз, чтобы он наконец понял. Отведи его наверх, уложи и оставь одного.

– Если меня не будет рядом, он не заснет и даже не останется в кроватке.

– Хорошо. Тогда им займусь я. Деми, ступай сейчас же наверх и ложись.

– Не! – пролепетал Деми и как ни в чем не бывало принялся уплетать печенье.

– Ты почему так разговариваешь с папой? Ну-ка, давай я отнесу тебя наверх, – попыталась справиться с ним Мег.

– Пойдем со мной, а папу я не люблю! – объявил Деми, хватая маму за подол.

Но мама сумела сдержать свои чувства и передала его отцу, лишь проговорив тихо:

– Только будь с ним поласковей.

Итак, он пропал! Не будет ни сладостей, ни развлечений. Теперь ему оставалось самому оказать сопротивление. Всю дорогу он визжал и брыкался в руках у папы, а когда сильные руки положили его на кровать, он скатился на пол с другой стороны. Его ловили за ноги и водворяли на место, а он опять предпринимал попытку к бегству. Так продолжалось до тех пор, пока силы не оставили маленького озорника. И тогда он стал вопить во все горло. Обычно эти вопли побеждали маму. Но с папой оказалось все не так просто. Джон сидел неподвижно. Ни сахара, ни сказки, ни колыбельной – только черный силуэт на фоне горящего камина. «Мама!» – взывал плененный мятежник. И этого жалостного крика Мег не выдержала.

Она вбежала в детскую и взмолилась:

– Позволь мне остаться с ним, увидишь, он теперь будет вести себя хорошо.

– Нет, он будет спать, как тебе обещал, даже если мне придется провести возле него всю ночь.

– Он перевозбудится и заболеет! – пыталась возражать Мег, чувствовавшая себя преступницей и предательницей из-за того, что оставила свое чадо.

– Ничего не случится. Он так устал, что вот-вот уснет. Он должен наконец понять, что нужно слушаться родителей. Ступай вниз, я сам с ним справлюсь.

– Это мой сын, я не хочу, чтобы его мучили.

– Это еще и мой сын, и я не хочу, чтобы его портили!

– Хорошо, но поцеловать-то мне его можно?

– Да, конечно. Деми, скажи маме «доброй ночи» и отпусти ее отдохнуть, она очень с тобой устала.

Мег уверяла потом Джона, что начало победе положил ее поцелуй. В самом деле, после этого он больше не боролся, а только лежал, отвернувшись к стене, и лишь время от времени всхлипывал.

Джон решил уже, что мальчик измучился и уснул. Но, заглянув ему в лицо, понял, что Деми не спит. Дрожащим голосом сын проговорил:

– Папа, я стал хороший!

Когда Мег, встревоженная долгим затишьем, опять поднялась в детскую, она увидела Джона спящим на диване, а рядом с ним, ухватившись за отцовский палец, спал Деми. Ожидая, когда малыш отпустит его руку, Джон в конце концов заснул сам, утомленный часом борьбы с юным наследником больше, чем целым днем, проведенным в конторе.