Сестры Марч (сборник)

Джо выбрала верный путь. Она стремилась исполнять свой долг, а когда ей это не удавалось, то даже чувствовала себя несчастной. Но исполнять долг с радостью – такое ей казалось уже чересчур. Однако постепенно к ней пришло понимание, что нет ничего прекрасней, чем посвятить свою жизнь родителям, сделать их старость такой же прекрасной, какой они сделали ее собственное детство. Конечно, это трудно, но пусть все силы мятежной и честолюбивой души будут потрачены на преодоление этих трудностей!

И вновь к ней пришла помощь, – не как награда, а как опора: так Христиану в поэме Беньяна помогла маленькая беседка, в которой он отдохнул и набрался сил перед восхождением на вершину горы, именуемой Трудность.

– Что же ты не пишешь? – однажды спросила ее Марми. – Тебя это всегда делало счастливой.

– У меня пропало желание, да и кому нужна моя писанина?

– Нам. Ты только не думай сейчас о славе, а просто постарайся порадовать нас.

– Едва ли я теперь что-то смогу…

Как бы то ни было, но Джо открыла свой письменный стол и принялась разбирать старые черновики. Потом откуда-то был извлечен и писательский колпак, и черный передник. Миссис Марч оставалось лишь радоваться, что мысль, посетившая ее, оказалась настолько удачной. Джо даже не поняла, как это у нее получилось, но что-то в ее новом рассказе взволновало сердца всех, кому он был прочитан или показан. Насмеявшись и наплакавшись над новым творением Джо, отец и Марми почти против ее воли послали рассказ в один известный журнал, и там не только приняли его, но сделали заказ на новые.

Когда рассказ был опубликован, на имя Джо стали приходить письма от друзей и от совсем незнакомых читателей: как от простых людей, так и от тех, чью похвалу можно было принять за честь. Для короткого рассказа успех был невероятный. Он даже превысил успех ее романа, на долю которого, впрочем, похвал выпало столько же, сколько и брани.

– Да чем же они так восхищаются? – недоумевала Джо, показывая письма отцу.

– Тут есть правда – вот и все. Ты нашла равновесие между пафосом и юмором. У тебя складывается свой собственный стиль. Ты, мне кажется, перестала думать о деньгах, о том, чтобы написанное непременно кому-то понравилось, а просто изливаешь душу. Судьба превратна: сегодня – горечь, а завтра – услада. Старайся не изменять себе – тогда ты и дальше так же будешь счастлива своим трудом, как мы сейчас счастливы твоим первым настоящим успехом.

– Если тут и есть что-то стоящее, то этим я обязана тебе, маме и Бет, – сказала Джо, тронутая словами отца больше, чем сотней откликов из большого мира.

Так она училась выражать в словах свои любовь и горе. А затем отправляла свои рассказы, как маленьких странников в дальние дали, и они, надо сказать, приносили ей утешительные вести.

Когда Эми и Лори написали о своей помолвке, Миссис Марч поначалу опасалась, что эта новость расстроит Джо, но ее страхи быстро улетучились, поскольку Джо, хотя и нахмурилась, читая письмо, но, на самом деле, всем сердцем порадовалась за «ребятишек».

А письмо это представляло собой настоящий эпистолярный дуэт: влюбленные наперебой превозносили друг друга, и родным оставалось только радоваться за них.

– Ты в самом деле рада, мамочка? – спросила Джо, складывая мелко исписанные листочки и глядя в глаза матери.

– Да, я надеялась на это, когда стало известно, что она отказала Фреду. И потом по некоторым замечаниям в письмах было понятно, что «меркантильный интерес» в ней потерпел поражение, а любовь и Лори одерживают победу.

– А мне не сказать ни слова! Какая ты проницательная и какая скрытная.

– Мать должна все примечать да помалкивать, когда дело касается ее дочерей. Ну, рассказала бы я тебе, ты бы сразу написала им письмо с поздравлениями, а ведь у них ничего не было решено.

– Но теперь я поумнела, и ты можешь на меня положиться; я достаточно сдержанна и разумна и мне вполне можно довериться.

– Прости меня. Я думала… Неужели тебя не ранило известие о новой любви твоего Тедди?

– Что ты, мама? Разве не я сама отказалась от его любви?

– Однако боюсь, если бы не Эми, он вновь сделал бы тебе предложение – и вряд ли получил бы прежний ответ. Ведь я же вижу, как ты одинока и очень страдаешь от этого. А твой мальчик, если попытался бы сейчас, наверно, помог бы тебе заполнить пустоту.

– Нет, мама. Все к лучшему. Эми вовремя завоевала его.

А иначе в самом деле я сказала бы «да», только это был бы голос не любви, а одиночества, желания быть любимой.

– Я рада, Джо. Ты выросла не только как писательница. Кто знает, может, как раз среди своих читателей ты найдешь себе друга по сердцу, а пока утешайся любовью родителей, сестер, малышей, – что делать?

– Да, мама, казалось бы, нет ничего лучше, чем быть все время около тебя! Но, оказывается, сердцу не хватает одной материнской любви. Во всяком случае мое сердце такое большое и жадное, что я не скоро смогу его наполнить. Я порой даже перестаю себя понимать.

– А вот я тебя понимаю.

И миссис Марч улыбнулась, глядя как Джо вновь разворачивает письмо.