Сестры. Мечты сбываются

– Мы работали! – возмутилась она. – Ни дня не пропустили! – И даже топнула ногой от такой несправедливости.

Тут подошла Юля и стала подталкивать Дину к машине.

– Гражданочка, – Юра мгновенно изменил голос, лицо тоже стало придурковатым: – Где у вас тренировки-то?

– Тут, в Брусянах, – бросила общительная Юля.

Вот зачем сказала, сетовала на нее Дина. Хотя этот Юра и так бы выследил, если надо. Только чего он хочет? Воровку из нее делать, так фиг ему! Будет приставать – узнает, кто мой папа! Алик ему задаст. Покажет кузькину мать, как говорит бабушка.

– Знаешь, Света, по кому я скучаю? – сообщила Дина, вернувшись в Брусяны. Они сидели в комнате, каждая на своей чистой кровати, Дина смотрела на себя в зеркало: – По козе Маруське.

– А я думала, по папе и маме, – усмехнулась Света. – А козу можем и навестить, дело нехитрое.

– Вряд ли, – усомнилась Дина, – на станции был черный Юра, требовал с меня деньги. Что мы его старух объели и сбежали, не отработав. Теперь он знает, где мы. Вот кто нас бандитам продаст за копейку! И Семен не спасет! – торжественно заключила-Дина. – Свет, – она продолжала совсем другим тоном, – что я последнее время думаю. Вот кому труднее жить, взрослым или детям?

– Детям, – сразу ответила Света. Но немного подумав, поправилась: – Нет, взрослым.

– Почему?

– Отвечать приходится за всех.

– Конечно, – согласилась Дина, – хочется быть старше. Но иногда не хочется.

– Иногда очень не хочется, – подтвердила Света.

– Это из-за меня? – заподозрила Дина.

– Нет.

– А из-за чего?

– У взрослых нет своей жизни.

– А у нас разве она есть?

– Тоже нет. Но по-другому. Мы зависим от старших, это неприятно. Но старшие отвечают за младших. Это трудно.

– Тебе со мной трудно?

– А думаешь, легко?

– Света, но ведь мне с тобой тоже тяжело, как же ты не понимаешь? Характер у тебя не сахар. Это мама говорила.

– Не нравится, иди к Семену, – огрызнулась Света. – Пусть он тогда и отвечает за тебя.

– Но ты ж моя сестра? Он-то никто, ему просто меня поручили и деньги дают.

– Не знаю я, ничего я не знаю! Ничего. Ничего!

Света вдруг взялась за голову и принялась раскачиваться на кровати взад и вперед, твердя одно и то же: «Ничего не знаю, ничего, ничего...», а Дина поднялась и погладила ее по голове, утешая.

В окно постучали, появилась рыжая Юлина голова. Она прокричала, что ждет их к себе на чай с шоколадками, и девочки, одевшись, отправились в гости.

5

Вокруг стола уже сидели девушки из конной группы, накладывали себе варенье в розетки и курили, болтая о том о сем. Над головами висел оранжевый абажур с шелковыми кистями по кругу, вокруг него плавал дым. В доме быстро стало жарко. Пили чай, обсуждали, у кого какая уздечка, потом посплетничали про косолапого Борю, ушастого Мишу и рыцаря без страха и упрека Филиппа, потом вместе собрались к Варе, у которой дом был с освещенной террасой и имелся в наличии магнитофон. Договаривались, что там можно будет потанцевать.

Девушки вскакивали, то и дело выглядывали в окно посмотреть, не идет ли тренер Боря и Миша. Но никто не шел, они в конце концов обиделись и договорились, что когда те появятся, устроить бойкот. Наконец явился Миша, но сильно запоздал, и с ним никто не разговаривал. Дина догадалась, что когда делают вид, что человека вообще тут нет, точно он невидимка, это и есть бойкот. Миша ерошил длинные волосы и беспокойно заглядывал в лицо одной из девушек:

– Люда, Люда, – просил он, а она изображала бойкот. Остальных бойкотов этот Миша не замечал, а из-за Людиного очень распереживался и волосы свои теребил все сильней, точно собирался выдрать. Но никто, кроме Дины, его не видел, все беседовали как ни в чем не бывало.

– Я люблю «Ахмад» с бергамотом, – сказала Люда.

– Убью я этого Ахмада! – заявил Миша. – И Бергамота впридачу убью!

Люда прыснула, остальные тоже засмеялись, и бойкот закончился. Заявилась хозяйка и сообщила, что у Вари вовсю уже пляшут. Девушки засобирались, и вся стайка выпорхнула из дома. Обнаружился Варин дом по звукам музыки и громким восклицаньям. Гулянка шла прямо на веранде, слышно было за версту.

Настроение улучшилось, захотелось тоже кричать, плясать и веселиться. До дома оставалось несколько метров, как вдруг впереди, прямо в саду, откуда слышались музыка и радостный гомон, раздался оглушительный грохот, вспыхнул огонь, на разные голоса страшно закричали люди. Из сада вылетела доска и шлепнулась на дорогу. Раздался треск падающего дерева.

«А-а-а!» – завыл женский голос.

– Взорвали, взорвали! – надрывался мужской голос.

Люди в страхе отбегали от дома, потом, поняв, что опасность миновала, останавливались и возбужденно обсуждали.

Наконец появился Боря с черным от сажи лицом и проворчал:

– Хулиганы гребаные! Испортили праздник! – в руке у него были осколки бутылки. Он поднес их к носу, понюхал: – Зажигательная смесь, что же еще! Деревья в щепки разнесло. Хорошо еще, никто не пострадал!