Сестры. Мечты сбываются

– Да, – равнодушно отозвалась та. – Я сколько раз от него уходила, столько и возвращалась. Больше таких нет. После него уже никто не нравится. Или одна буду жить, или с ним.

Дина вздохнула. Понять это, конечно, было трудно. Но мало ли что. И не такое бывает. Ведь убивалась же Зина из-за карлика Колюни. Каждого кто-нибудь да любит. Вон и Светка тоже с ума сошла из-за джокера. Ничего. Поскорее бы вырасти, тогда можно будет найти себе даже получше этого конника. Который, кстати, тут ее бросил... В замке этом людоедском, который собираются взорвать.

– Так не пойдете? – спросила она Галину. Та упрямо качнула головой. – Ладно. Тогда я одна пошла.

– Счастливо, – напутствовала та.

Напоследок Дина задержалась перед картиной. Издалека ей показалось, что это то ли букет цветов, то ли дерево. На самом деле там изображен рыцарь в шляпе, но только на шляпе располагалась ваза с фруктами, вместо глаз у рыцаря были вставлены вишни, под глазами – стручки гороха, брови напоминали бананы, а щеки – персики. Так бы и съела этого мужчину.

С сожалением оставив красивую комнату, Дина выбралась по лестнице наверх, повернула ручку и, покинув часовню, направилась в дом, чтобы забрать Бритни Спирс, которую оставлять было жалко. Под окном кухни она остановилась послушать. Любы внутри не было, Только Бондарчук с Мишей. Бондарчук негромко рассказывал Мише свою задушевную историю.

В деревне Шурала, где он родился и вырос, парням, вернувшимся из армии родители всегда покупали мотоцикл. Традиция такая была. И ему, то есть Бондарчуку, когда он вернулся со службы во флоте, мать с отцом тоже купили новенький «Вихрь». Деньги мотоцикл стоил по тем временам атомные, и все семейные сбережения на него ушли. Но мать его, Пелагея Борисовна, мотоцикл махратить не позволила, а обвернула в старые одеяла и поставила в сарайку. Вещь новая, дорогая, ездить на ней сын не умел, а поломать и испортить мог запросто. И сколько владелец «Вихря» ни упрашивал мать, покататься ему не позволили ни разу. Так и стоял транспорт в сарайке, а ведь Шурала – не юг, зимой морозы, весной – перепады температур, сарайка сырая. Простоял «Вихрь» тринадцать с лишним лет. Потом на семейном совете решено было его продать. Развернули, осмотрели – вещь новая, как игрушка, краска блестит. Нашли охотника его купить, но тот, забравшись в нутро, только засвистел: мол, все, капут машине. Двигатель, поршни, бак – все проржавело. «Можешь, мать, выкинуть его на помойку». Мать, Пелагея Борисовна, естественно, от такого дурацкого совета отмахнулась. Вещь-то совсем новенькая! В общем, завернули обратно в одеяла и на место поставили. Нового покупателя ждать, который с пониманием...

Бондарчук, закончив рассказ, глубоко вздохнул, затянулся сигаретой и обратился к Мише:

– В чем тут смысл?

– В чем? – не понял таджик.

– Чтобы всякое имущество имело настоящего владельца...

Тут над ухом у Дины раздался знакомый рев:

– Ты, Бондарчук, про какое имущество толкуешь? Не про мое ли?

Пашина фигура с неожиданной ловкостью до половины протиснулась в окно. Дина испуганно отскочила. Вообще откуда он тут взялся? Паша лезть дальше передумал, а наоборот, спрыгнул обратно и зашел в кухню через дверь. Разговор там случился невнятный и короткий. Дина, во всяком случае, много чего не поняла. Поняла только, что нецензурно ругались, что-то падало, стучало, кто-то жалобно вскрикнул, а потом в дверях показался всклокоченный Бондарчук. Глаза его ужасно вращались, а руки были растопырены, точно он собирался кого-то ловить. Дина, на всякий случай, решила не ждать и быстро скрылась за углом. Кто там кого победил, она выяснит потом, а теперь надо сбегать в часовню к рассудительной Галочке. Та, наверное, знает, что к чему и как поступать.

Галочке Динин рассказ совершенно не понравился. Даже очень обеспокоил. Другое дело, что бежать из плена она по-прежнему отказывалась, но теперь к ее проблемам прибавился еще и Паша, с которым что-то произошло, а что, неизвестно. Дина вызвалась сходить на разведку, но близко к кухне старалась не подходить. Хотелось бы отыскать повариху Любу или Мишу, но замок точно вымер. Сколько она ни бродила – нигде не оказалось ни одной живой души. Сами попрятались куда-то или Бондарчук всех разогнал, было неясно.

Уже начало смеркаться, свет горел только в сторожке Бондарчука, кухня пустовала, обитатели исчезли, точно под землю провалились. Покрутившись немного возле сторожки охранника, Дина решила проведать собаку Шурку, но пес при виде ее жалобно заскулил и стал куда-то приглашать, точно звал с собой. Вместе с Шуркой они выбрались за ворота через подкоп и какое-то время лезли в горку, пока не наткнулись на овраг. На дне его горел костер, а повариха Люба, грустно подперев щеку, смотрела на закопченный котелок с варевом. Рядом с ней сидел Миша и зашивал порванные штаны.

– Дина пришла! – обрадовалась Люба. – Шурка тебя вывела?

– Ага. А что там случилось-то?