Сестры? No way!

Да, кстати, о чем я говорила? Ну да, о разговоре с психологом. Я сказала мистеру Грави, что она на занятиях. Он ответил, что я понесла тяжелую утрату, и потому мне необходима консультация профессионала. Может, это и смешно, но когда он произнес «тяжелая утрата», меня как будто заклинило. Сначала я не воспринимала то, что он говорит, радуясь, что идет время урока, но от этих слов я почувствовала себя такой одинокой и покинутой, что слезы навернулись на глаза и захотелось уткнуться головой в твидовый пиджак Грави и разреветься. Хорошо еще, что я сдержалась. Последнее время мне постоянно приходится сдерживать свои эмоции, потому что все мысли в итоге сводятся к одному.

Грави сказал, что может поговорить с психологом по поводу моего состояния, если я хочу, и я согласилась. Ее зовут Милли — Молли — Манди, я точно не знаю. Ее настоящее имя Маргарет Мэгги — ну о чем думали родители, называя ребенка именем, созвучным с фамилией? Я имею в виду, что у некоторых людей совсем нет воображения, потому получается «Мэгги — Мэгги». А если уж для ровного счета добавили бы «третью» Мэгги, то получилась бы Мэгги — Мэгги — Мэгги. Я точно не знаю, каким образом все это трансформировалось в Милли — Молли — Манди. Наверное, какой-то любитель пошутить додумался до такого сочетания, а может быть, кто-то просто по ошибке назвал ее так, но к ней это прилепилось. (Милли — Молли — Манди — если вы не знаете, есть такой персонаж из детской книжки. Она невыносимо милая и добрая, именно поэтому ее так и назвали.)

Договорились на следующую неделю. Я чувствую, как будто что-то случится, а может, все будет о'кей. По крайней мере, мне придется пропустить какие-то уроки. Надеюсь, это будет алгебра.

Среда, 16 апреля

Я не понимаю отца. Он ведет себя так, как будто никогда не был женат. Ему все параллельно. Он принимает жизнь такой, какая она есть, как будто склеил кусочки разбитой чашки — и все нормально, жизнь идет своим чередом, и он просто плывет по течению. А вернее, он ведет себя так, будто и нечего было склеивать. Как будто ничего не разбилось. Как будто мамы никогда и не существовало. Он вообще не упоминает о ней.

Он просто встает утром и готовит завтрак, как привык делать, пока она болела. Потом заваривает чай. А потом принимает душ и одевается. Он всегда торопится по утрам, поэтому на все про все у него уходит десять минут. Когда я слышу журчание волы в ванной, я знаю, что пора вставать, и к тому времени, когда я заставляю себя подняться, он освобождает ванную, оставив после себя запах туалетной воды. А когда я умоюсь и оденусь, он уже спускается вниз, где попивает кофе маленькими глотками и читает «Ирландские новости», а меня ждет мой завтрак. Иногда это йогурт с черносливом. По названию не подумаешь, что он вкусный, но мне нравится. А иногда это просто тост и мармелад. Очень редко, когда у нас на завтрак жареные грибы или омлет с ветчиной. И уж совсем никогда не бывает кукурузных хлопьев, к которым я так привыкла, когда мама была жива. Иногда я все же насылаю миску хлопьев и заливаю их горячим молоком, но это если отец не видит. Он не считает хлопья нормальной едой, а я знаю, многие их любят.

Не понимаю, зачем я описываю, что мы едим на завтрак, если на самом деле хочу рас-сказать о поведении отца? Это ненормально. Он неестественно спокоен после случившегося. Меня это настораживает. Или он абсолютно бессердечный человек, или же он в стопоре от пережитого шока, или — и эта версия кажется мне наиболее верной — он никогда не любил маму, а может, даже думал уйти от нее, а тут так удачно для него она заболела раком, и все разрешилось само собой.

Иногда я наблюдаю за ним. Самое подходящее для этого время — когда он завтракает, в этот момент он поглощен чтением газеты, и я думаю про себя: этот человек не любил свою жену. Этот человек с аккуратными усиками, в пиджаке на подкладке, откинувшийся на спинку кухонного стула. Этот человек с золотой печаткой на пальце, член дорогого гольф-клуба и тайный покупатель эротических журналов — я знаю, потому что видела, как он незаметно засовывает «Плейбой» в тележку с продуктами в супермаркете, когда он думает, я не вижу. Этот веселый вдовец, избавившийся наконец от бремени домашней ответственности и семейных забот.