Сестры-соперницы

— Потому что я люблю вас. Я могу быть счастлив с вами. И вас могу сделать счастливой. Я никогда не буду счастлив без вас.

— Мне казалось, что вы не верите в возможность счастья.

— Вы насмехаетесь надо мной.

— Нет. Я пытаюсь понять вас.

— Ни единым словом Библия не осуждает брак. Он считается достойным поступком.

— Но что будет, если вы вдруг начнете получать удовольствие в браке?

— Это будет угодно Богу.

— А плотские радости? — спросила я. Он был озадачен и смотрел на меня с изумлением. Я продолжала:

— Ведь мы не дети. Мы обязаны понимать мотивы своих поступков. Я хочу спросить вас, будете ли вы счастливы, если станете испытывать со мной плотские радости?

— Как странно вы рассуждаете, Берсаба. Совсем не так…

— Не как пуританка? Так я и не пуританка. Я думаю, вы хотите меня так, как мужчина хочет женщину, и именно по этой причине предлагаете мне вступить в брак. Я всего лишь хочу услышать это от вас.

Он подошел ближе.

— Вы околдовали меня, — сказал он. — Я вынужден признаться в том, что именно так и хочу вас. Я могу быть счастлив только с вами. Но вы не дали мне ответа, Берсаба. Вы согласны выйти за меня замуж?

— Нет, — сказала я, ощущая нечто вроде триумфа, поскольку мне удалось заставить его признаться, что и у него есть плотские желания. Но тут же голос взяла другая сторона моей натуры, и я почувствовала сострадание к нему. — Я могу выйти замуж лишь за человека, которого я люблю… люблю как любовника. Я не делаю тайны из своих требований. Я не испытываю к вам любви такого рода, хотя уважаю вас и ценю как друга.

— Берсаба, вы не хотите обдумать решение?

— Это бесполезно.

— Я полагаю, они увезут вас в Лондон, а там начнутся балы и банкеты…

— И роскошь, — добавила я.

— И там вы найдете себе богатого жениха.

— Я уже сказала вам, Люк, что не ищу богатея. Он отвернулся, и я взяла его за руку.

— Простите, — сказала я, — но если бы вы на самом деле знали меня, вы перестали бы восхищаться мной. Да, вы хотите меня, я это понимаю, но вы не будете счастливы со мной. Вас будет мучить совесть. Вы найдете со мной слишком много удовольствий. Вы — пуританин… Я не знаю, кто я, но уж точно не пуританка. Вы найдете себе более подходящую жену, Люк, и тогда возблагодарите Бога и меня за этот день.

— Вы слишком не похожи на всех остальных, — сказал он.

— Именно поэтому вам и следует избегать меня. Вы меня не знаете. Я не такая, как вы. Постарайтесь не расстраиваться. Я по-прежнему буду приезжать к вам и вашей сестре в гости, и мы останемся друзьями. Мы будем разговаривать. Мы будем вести словесные битвы и получать от этого наслаждение. Идите, Люк, и не падайте духом. Это к лучшему, я знаю.

Покинув его, я вбежала в дом.

На следующий день вернулся Ричард. Услышав шум, я спустилась во внутренний двор, чтобы посмотреть, кто приехал. Он как раз спешивался, а конюх держал коня.

Увидев Ричарда, я забыла о правилах приличия и бросилась к нему с протянутыми руками. Он поймал их и несколько секунд крепко сжимал, умоляюще, как мне показалось, глядя мне в глаза. Меня охватила радость: в этот момент я поверила, что он обо всем знает.

— Берсаба, — произнес он, и даже голос его прозвучал так, как звучит голос влюбленного, произносящего имя любимой. Но почти сразу же он вновь стал хладнокровным и сдержанным — таким, каким я его знала:

— А где Анжелет?

В этот момент она тоже вышла во двор. Он взял ее за руки так же, как брал меня, и поцеловал в щеку.

— С вами все в порядке?

— О да, Ричард. А с вами? Вы надолго приехали? Беспорядки уже кончились?

— Как обычно, мне трудно сказать, надолго ли я приехал. А что касается беспорядков, то они не только не прекращаются, но с каждым днем все ширятся.

Он погладил ее руки и, обернувшись, взглянул на меня. Я подошла, он взял меня за руку, и вот так втроем мы вошли в холл.

Я убеждала себя в том, что должна скрывать безумное возбуждение, охватившее меня, должна его подавить Мне нельзя забывать, что Ричард — муж моей сестры.

Ужинали мы, как обычно, в малой гостиной. С Анжелет он обращался почти с нежностью.

— Вы уверены в том, что хорошо чувствуете себя? — спросил он. — Выглядите вы слегка утомленной.

— Она плохо спала, — подсказала я.

Ричард выразил озабоченность по этому поводу, и Анжелет пробормотала, что с ней все в порядке.

За столом мы много говорили о происходящем в стране. Собрался новый парламент, и хотя многие из его членов участвовали в заседаниях в прошлом апреле, известных как Короткий парламент, но там появились и новые люди.

— Они решили покончить со всеми причинами недовольств, вырвав их с корнями, — сообщил Ричард. — Это не предвещает ничего хорошего для таких людей, как Уэнтворт, граф Страффорд, и архиепископ Лод.

Как обычно, говоря на эти темы, он обращался в основном ко мне. После обеда он сказал, что должен поработать, и удалился в библиотеку.