Сестры Тишины. Глупышка

– Ну, разумеется, не напрасно. – Этот человек уже неимоверно надоел монашке, и она видела только один способ избавиться от него как можно скорее. – И если у вас с собой договор, в котором имеются все прозвучавшие тут предложения, то достаточно вычеркнуть там один пункт и вписать вместо него другой.

– Говорите, что я должен вычеркнуть. – Советник достал из кармана свиток гербовой бумаги и, развернув на столике, уставился на Эсту, пытаясь разглядеть под вуалью черты девичьего лица.

– О руке госпожи Фиалонны, – решительно вмешался Змей, и девушка молча кивнула.

– Пожалуйста, – герцог Эфройский широким жестом вычеркнул один из пунктов, – но не забывайте, что ее приданое тянет на триста тысяч золотых.

– Жаль, что их перетягивает ручка госпожи Фиалонны, – цинично хмыкнул Змей, и до разрыва помолвки упорно тянувший со свадьбой.

– Что писать?! – сделав вид, что не расслышал этих слов, Олтерн смотрел только на Эсту.

– Что за содействие в этих просьбах герцог Адерский уступит вам свою чтицу ровно на столько дней, сколько она сочтет нужным прожить в его замке после подписания этого договора.

– Но с одним уточнением, – с минуту посверлив невозмутимую глупышку пристальным взглядом, заявил советник, – после этого срока чтица примет от меня контракт на работу. Ведь, как я понимаю, отсюда она не уйдет, пока не выполнит своих обязательств?!

– С двумя уточнениями, – в бесцветном голосе девушки прозвучала непреклонная твердость, – чтица примет контракт лишь в том случае, если сочтет его соответствующим своим умениям и принципам.

– Кстати, можете еще вычеркнуть троих своих людей. – Змей сам не понимал, почему сегодня его так злила бесцеремонность советника, с проявлениями которой он сталкивался много раньше, чем прибыл в этот замок.

В душе Эста считала, что вот как раз соглядатаи герцога Эфройского могли бы и остаться, но не в замке, а в городе, но вслух ничего не сказала, и гость вычеркнул еще один пункт. Взял перо и дописал несколько строк, а затем протянул лист глупышке.

– Проверьте, все ли верно.

Однако девушка даже и не подумала двинуться ему навстречу, зато напрягся, оскалил клыки и предупреждающе зашипел Хар. Шерсть на загривке зверя поднялась, а из серого бархата мощных лап прорезались острые когти.

– Позвольте, я передам. – Герт вспомнил предупреждение монашки и решительно встал между гостем и ею.

– Передайте. – Олтерн колебался всего мгновение, затем выпустил лист из рук и отступил к своему креслу.

Разумеется, герцог был весьма раздосадован, что не удалось увести монашку немедленно, но начинал отчетливо подозревать, что ничем хорошим такой маневр все равно бы не закончился. Вовсе не из тех людей эта девчонка, кого можно заставить что-либо делать силой. Однако много хуже, что и занятие у нее не из тех, какие можно исполнять безо всякого желания либо по принуждению. И невозможно не заметить, что Геверту она служит весьма преданно. Хотя Олтерну абсолютно все равно, какие именно причины заставляют монашку так стараться, сейчас ему это даже на руку. Советник не менее хозяина Адера жаждет, чтобы она как можно быстрее разобралась со здешними проблемами. Ну а после того, как глупышка окажется в его дворце, к ней больше и близко не подпустят ни мальчишку-герцога, ни смазливого сердцееда Змея.

Внимательно прочтя договор, монашка осмотрела подписи и печати и, спокойно поставив в уголке замысловатую закорючку, отдала бумагу Геверту.

– Подпишите, ваша светлость, и сохраните.

– Раз мы достигли договоренности, – пристально наблюдая за ней, произнес Олтерн, – не будете ли вы любезны, госпожа Эсталис, снять вуаль.

– Прошу прощения, – так же учтиво отозвалась Эста, – но это немного преждевременное действие. И ничего вам не даст.

Советник тонко усмехнулся, зная, что никто этого не заметит. Девица явно с характером, и это значит, что у нее со временем найдутся и слабости, и желания, исполнением которых можно будет поощрять или наказывать так дорого обошедшуюся ему наемницу.

– В таком случае я вынужден с вами попрощаться, но очень надеюсь, госпожа Эсталис, что вы постараетесь разобраться со здешними делами как можно скорее.

Гость встал, разломил капсулу перехода и через мгновенье уже стоял на защищенной высокой стеной площадке собственной портальной башни. Напротив запирающей выход решетки герцога ожидали два его телохранителя, а чуть ниже, на обнимающей башню галерее, постоянно несли вахту четверо гвардейцев из особой королевской роты, переданной советнику в качестве личной стражи.

После ухода гостя Геверт решительно налил себе вина, отпил глоток и покосился на глупышку, так и не поднявшую вуаль. Сделав еще один небольшой глоток, герцог с незаметным вздохом отставил бокал, ее молчание было красноречивее любых проповедей.

– Эсталис, почему вы молчите?

– Жду, – коротко ответила девушка.

– Чего? – Оба собеседника смотрели на нее с новым интересом: женщин, которые не трепетали перед герцогом Эфройским, в королевстве знали наперечет.

И имя монашки претендовало пополнить этот короткий список.