Сеть

— Я подумал: вдруг под этим словом скрывается что-то другое? Вы поразительно точно отметили корявость фразы, о человеке так не говорят. На всякий случай я решил навести справки, тем более что в моем предположении была единственная надежда на успех. Теперь докладываю вам, мой генерал! В районе центральных трущоб имеется гостиница средней шикарности. Официальное ее название «Возрождение», но однажды в гостинице остановился Серов, и в честь этого события местный сброд стал называть ее «Центрфорвард».

— Да, Коля Серов был отличный футболист… А вы молодец, пятый!

— Всецело ваш, мой генерал!

— Ну-ну. Что предприняли дальше?

— Мы немедленно переключили все посты на контроль радиообстановки в подозреваемом квадрате. И только что получено сообщение: в гостинице «Возрождение» зафиксирован мощный источник помех. Спектр помех соответствует форме номер один. Сомнения отпадают, товарищ генерал, там сидит паук.

— Важнейшая новость! Я распоряжусь о вашем награждении.

— Служу трудовому народу!

— Как вы намерены поступить?

— Моей компетенции недостаточно для принятия решения в данной ситуации. Жду ваших приказаний.

— Так. Значит, так. Объект нужно взять. Соблюдайте максимальную осторожность. Никаких патрулей в центре.

— Мы используем только главные пеленгаторы.

— Правильно. Соблюдайте радиомолчание, не посылайте агентов в близлежащие к гостинице улицы. Не спугните паука.

— Как же тогда мы сможем взять его?

— Это ваши заботы. Фантазируйте. Вы должны добиться наконец успеха! Пора заткнуть рты столичным крысам.

— А если он все же обнаружит нас? Пауки чуют наших людей за квартал.

— При малейших признаках провала — уничтожьте гадину.

— Это не так просто сделать.

— Убейте. Раздавите. Сбросьте на гостиницу бомбу. Фантазируйте, полковник!

— Слушаюсь. Взять объект или уничтожить его.

— Кстати, если уж мы заговорили о возможности провала, прошу ответить: почему провалы так часто случаются в нашей святой работе? Мне давно не дает покоя этот вопрос. Враг очень силен, но ведь и мы знаем свое дело. Так почему провалы не исключение, а система? Как вы думаете?

— Это не в моей компетенции.

— Не бойтесь, я спрашиваю строго конфиденциально.

— Не знаю. Это не в моей компетенции.

— Можете идти, товарищ пятый, доклад принят.

— Я всецело ваш.

— Свобода — наше знамя.

— Давно пора укрыть тебя твоим знаменем, грязный лампас.

— Вы что-то сказали, полковник? Я не расслышал.

— Я сказал: процветание — наша цель, мой генерал!

2.2 РЕТРАНСЛИРУЕМЫЙ СИГНАЛ, источник «Сырье», гриф «Свободный эфир»

Бестолково, как у сухомордого в мозгах. Холодно, слякотно, сопливо. Темень, ни одной самой паршивой лампочки — малолетние поганцы давным-давно их переколотили. Только некоторые окна горят, и все. Дрыхнут обыватели, сны цветные просматривают. Или под телевизор балдеют, смакуют чужие чувства. Или вяжут. На улицу их сейчас золотом не выманишь. Кретин — и тот подумает, прежде чем выйти. Впрочем, перевелись нынче кретины, все повыловлены, один я, небось, остался.

Мерзкая подворотня. Мерзкая гостиница. Мерзкое занятие.

А что остается делать? Жрать охота, с утра брюхо ноет — денег нет. Естественно, откуда у истинного гражданина деньги? У истинного гражданина только долги. Очередная гонка — на следующей неделе, там получу свои кровные, а сейчас… Неделю тянуть — извините, это не для меня! Вдобавок, гад тот… как же его зовут?.. В общем, проиграл сегодня одному типу двадцатку. Идиот! Дыру в кармане поставил и проиграл. Еще один долг. Мерзкая жизнь… Эй вы, за окнами, сколько вас ждать? Суслики жирные, хоть кто-нибудь покажитесь!

Пусто…

Наконец! Хлопнула дверь. Кто-то вышел в гостиничный двор, слышны шаги. Неужели нашелся смельчак, который надумал совершить вечернюю прогулку? Это был маленький старичок, в очках, шляпе, с папкой под мышкой. Натуральный профессор. Он увидел меня, растерялся, замедлил шаг. Я преградил ему дорогу и осветил фонарем, тогда на его лице появилось болезненное веселье.

— Молодой человек, — сказал он мне. — Вы ошиблись, ваша дама еще не освободилась.

Тут ему в бок уперлось «шило», и он, видимо, очень хорошо почувствовал это прикосновение, потому что веселое выражение на его лице моментально сменилось тоскливым.

— Шутишь, — улыбнулся я. — Подожди, сейчас я буду шутить.

Снял с него дурацкую шляпу и отшвырнул в темноту. Он затосковал еще сильнее.

— Вы не смеете, — слабым голосом сообщил он мне. — Я музыкант. Я сейчас же позову милицию.

Смех на палке. Было видно, что он грозится всерьез. Наверное, со страху.