Сет

— Нет! Ничего подобного. Ты меня знаешь, Пьер. Неужели я похожа на человека, который нарочно общается с плохими людьми? — перед её глазами внезапно возникло изображение Сета, обнажённого и потного. Ладно, возможно, последнее было ложью.

— Почему они хотят тебя? — потребовал Пьер.

— Что-то связанное с моим настоящим отцом. Слушай, мне пора идти. Мне жаль, что меня нет рядом, чтобы помочь. Я не могу сказать тебе, когда вернусь.

Пьер тихо выругался по-французски.

— Эта место всегда будет твоим, мой друг. Просто будь осторожна. Люди, которые были здесь, опасны.

Не так опасны, как тот, с которым я сейчас.

— Я скоро вернусь, обещаю. Береги себя, мой друг. — Айла повесила трубку, часть её чувства вины утихла, когда она узнала, что с ним всё хорошо. Она вернётся и снова будет работать в «Панацее». Неважно, сколько времени это займёт.

Айла снова поймала себя на том, что играет медальоном на цепочке. Она открыла его и посмотрела на прекрасное улыбающееся лицо матери. Айла нахмурилась, глядя на фотографию своего фальшивого отца. С раздражённым шипением она сняла ожерелье.

Кончиком ножа она вытащила фотографию мужчины, скомкала её и выбросила в мусор. Айле не хотелось смотреть на мать. Она снова разозлилась на неё, потому что та отказалась сказать ей правду и потому что у неё не хватило сил остаться с Кадером.

Она пыталась защитить тебя. Возможно, ради этого она пожертвовала своим сердцем.

Из-за этого Айле очень захотелось потребовать ответов от Кадера. Например, почему он не сделал предложение её матери, как только узнал, что она беременна.

«Просто ещё один непутёвый папаша», — подумала Айла и сунула медальон в карман брюк. Сегодня она не собиралась думать о своих родителях. Ей нужно было исследовать храм.

Айла от природы не была любопытным человеком, но теперь, когда она знала, что храм не заминирован, она планировала исследовать и выяснить всё, что можно, о своём загадочном… она возилась, пытаясь найти подходящее название. Друг? Возлюбленный? Защитник? Всё было правдой, но и ни одно из них, казалось, не подходило.

— Почему это вообще имеет значение? — спросила она вслух, одеваясь и расчёсывая волосы.

Айле нравилось знать, на какую полочку аккуратно поместить всех в её жизни, но Сет не поддавался категоризации. Это было проблематично, но ничего нельзя было поделать, пока он не вернётся, и она не узнает, что он думает по этому поводу.

Наверное, ничего, потому что ты слишком много об этом думаешь, как и обо всём в своей жизни.

Айла открыла первую попавшуюся дверь и увидела большую кровать с тёмно-красным постельным бельём, воздух в комнате пах лосьоном после бритья Сета. Она снова закрыла дверь, жар разлился по её телу.

Она, возможно, и хотела бы узнать о нём, но не собиралась входить в его спальню без приглашения. Определённые части её тела сжались от волнения при этой мысли.

Легкомысленная девушка. Это не значит, что у тебя раньше не было секса.

Секс с Сетом был почти религиозным опытом, насколько Айла когда-либо имела.

И разве он не был бы самодовольным, если бы ты ему об этом сказала?

Ухмыляясь, Айла продолжила прогулку, мерцая тёплым светом, когда она вошла в библиотеку.

Ряды тёмных деревянных полок были сложены стопками, до отказа забиты книгами и свитками.

Большой пустой рабочий стол и стул стояли посередине, где, казалось, сходились все полки. Кроме светильников, никакой другой мебели здесь не было. Некоторые папирусы и книги выглядели древними.

Айла задавалась вопросом, что это за система, если она вообще здесь есть. Она нашла целый раздел книг, написанных на греческом языке, и просмотрела названия. Некоторые из них были пьесами, рассказами, историей, но затем её внимание привлекло имя Гиппократес хо Кос. Это имя Айла хорошо знала. Гиппократ был греком и отцом медицины.

— Конечно, нет, — прошептала Айла, её сердце колотилось, когда она вытащила книгу в кожаном переплёте из того места, где та была зажата. Она положила её на стол, размотала потрескавшуюся полоску кожи, скрепляющую её, и открыла обложку. Внутри были греческие каракули и рисунки.

— Бог на небесах, — пробормотала она. Частично это был трактат по медицине, частично список целебных растений, записи пациентов и способы лечения их недугов. Айла не знала, сколько лет записям, и предположила, что это, скорее всего, копия записей великого врача. Это не имело значения. Будучи врачом и наполовину гречанкой, она знала, какое сокровище держит в руках.

Понимая, что чтение затянется, Айла закрыла книгу и сунула её под мышку. Она продолжила идти по библиотеке, её внимание привлёк тёмный дверной проём в дальнем конце.