Сеть

Саша поймала себя на мысли, что до сегодняшнего утра эта незатейливая мелодия практически всегда вызывала у нее непреодолимое желание зарыться в одеяло с головой и вновь окунуться в сладкий сон, нежели вскочить с кровати и как можно скорее приступить к ритуальным утренним процедурам – ванна-туалет-чай и прочая рутинная дребедень.

Да, так было всегда. Но не сегодня. Будильник, собственно, не особенно-то и был нужен на этот раз.

Саша почти не спала эту ночь. И будильник на 5.15 поставила скорее по инерции, для того чтобы в предрассветное утро, когда набухшие свинцовой влагой тучи полностью заполонили сонное небо, она услышала донельзя знакомые звуки пробуждающего от сна смартфона, по которому привыкла просыпаться в школу… Эту ночь она беспокойно ворочалась в своей постели, изредка погружаясь в тонкую пленку дремы (настолько тонкую, что мозг школьницы даже в эти минуты продолжал напряженно работать), и тут же выныривала наружу, прерывисто дыша и слушая колотящийся стук собственного сердца. И лишь незадолго до утренней трели телефонного часового она погрузилась в спокойный глубокий сон. Как выяснилось, ненадолго…

Она вздрогнула, услышав, как мурлыкнул телефон, принимая входящее сообщение.

«Ты знаешь, что это значит. Время», – шепнул внутренний голос.

Да, время. Конечно, она ведь была готова к этому.

У нее застучало в висках.

«А вдруг…»

В сознании школьницы неожиданно вспыхнул образ Миши. Может быть, это сообщение от него?!

Затаив дыхание, Саша взяла в руки смартфон, не замечая, как подрагивают ее пальцы. Однако ее робкая надежда оказалась напрасной, и девочка с едва слышным вздохом отложила гаджет. Сообщение было не от Миши. Там всего лишь было указано время. То самое ВРЕМЯ!

«Без тебя знаю», – угрюмо подумала она, скользнув взглядом по настенным часам.

– А что ты ожидала? – вслух сказала она, обращаясь к самой себе. – Ты ведь сама этого хотела. Теперь уже ничего не изменишь. Ничего…

«Он уже наверняка нашел себе подходящую замену. Например, Риту из параллельного «Б» – она давно на него облизывается…» – заговорил в ней внутренний голос, и Саша почувствовала, как ее глаза внезапно зачесались и что-то нестерпимо начало пощипывать, словно кто-то невидимый бросил в нее песок. Шмыгнув носом, девочка усилием воли заставила себя сдержать слезы.

Нужно умыться. Хоть немного привести себя в порядок.

«А надо ли?» – скрипнул все тот же голос, и Саша медленно повернула голову в сторону ноутбука. Ей стоило громадных усилий не откинуть привычным движением крышку, чтобы… чтобы что? Что?!

– Чтобы увидеть, как все уже почти закончилось, – глухо ответила сама себе она на этот странный роковой вопрос.

Девочка протянула руку к переносному компьютеру, но тут же отдернула ее назад, словно крышка со знакомым всему миру логотипом огрызка превратилась в шипящую кобру.

Нет. В Сеть залезать сейчас смысла нет, и так все ясно. С ней и ее жизнью, точно.

Все, что сейчас имеет значение, – время. И уже не часы, а минуты и даже секунды как драгоценные капельки утренней росы для мучимого жаждой путника…

А вот умыться все же следует. Иначе как ее, такую немытую-нечесаную, будут рассматривать и изучать…

Вздохнув, она опустила ноги, машинально сунув ступни в пушистые тапочки, и, взъерошив свои густые рыжие волосы, поплелась в ванную. Четырнадцатилетняя девочка ощущала себя дряхлой, умирающей старухой, размытой тенью, сотканной из пыльных воспоминаний.

В коридоре Сашу с радостным визгом встретил ее любимец – эрдельтерьер Тим. Он беззаботно и весело мотал кудрявой теплой мордочкой и лез обниматься и играть. Ведь так было всегда.

На губах девочки появилась грустная улыбка. Она присела на корточки, поглаживая лохматую морду пса. Ей вдруг пришло в голову, что раньше она испытывала гордость из-за того, что цвет ее волос удивительным образом гармонировал с окрасом ее питомца. Сейчас все чувства поблекли и выцвели, как краски на старой картине.

– Привет, Тим, – прошептала девочка. – Только тихо, ладно? Маму будить не будем. Не надо!

Тим встряхнулся, всем своим видом демонстрируя, что ни в коем случае не подведет хозяйку. И пока из ванной комнаты слышались звуки льющейся воды, эрдельтерьер послушно сидел у двери, словно застывший сфинкс.

Закончив умываться, Саша пристально посмотрела в собственное отражение. Обычно она избегала рассматривать себя в зеркало, но почему-то сегодня она почувствовала, что просто обязана разглядеть все детали. Лицо вытянутое, подбородок слишком массивный для юной школьницы, на лбу и щеках краснела россыпь ненавистных прыщей, которые упорно не желали исчезать, хотя Саша перепробовала миллион средств, которые якобы гарантировали стопроцентный результат…

И если прежде после утреннего умывания Саша мимоходом бросала на свое отражение короткий резюмирующий взгляд, то сейчас, сглатывая застрявший в глотке комок, внимательно изучая собственное лицо, она испытывала какое-то странное, неизъяснимое злорадство. Она вглядывалась в каждую складочку кожи, каждую родинку, каждый волосок, едва различимый взором.

«Я – уродина!» – безжалостно отчеканило подростковое сознание.