Сеть

Неужели это его дочь, Вика? И кто этот мерзавец по кличке Дельфин, который день за днем с неистовым упорством подталкивал Вику к страшному шагу?! И где все это время был он, ее отец, пока она переписывалась с подонком?!!

Хотя о чем он? Днем он был на работе, вечером валялся в стельку пьяный, вот где он был все эти дни, пока его дочь готовилась к самоубийству…

– Да, – прошептал Елагин. – Я был рядом, но мое сердце и моя душа были далеки от тебя, доченька…

Смяв листы, он швырнул их в загаженное ведро.

Нужно во что бы то ни стало вырваться отсюда и остановить ее.

Сергей Викторович поднялся на ноги, шагнув к двери.

– Эй, откройте! – завопил он, барабаня кулаками по двери. – Откройте, сволочи!

Это продолжалось несколько минут, пока он, вконец вымотанный и обессиленный, дрожа и плача, прислонился к резиновому покрытию стены.

«Посмотри на меня, зайчонок», – хихикнул кто-то за спиной, и Елагин почувствовал, как по его ногам заструилось что-то горячее. Мочевой пузырь сдался первым. Медленно-медленно, как в покадровой съемке, Сергей Викторович оглянулся.

Чучело стояло в углу, покачиваясь из стороны в сторону, издали напоминая не слишком трезвого человека. Рваные клочья фотографии были небрежно собраны на муляже лица куклы, как бракованный пазл. Глаза мерцали прохладными льдинками.

– Тебя нет, – пробормотал Елагин. Он вытянул вперед руки, словно пытаясь отгородиться от видения. – Нет, нет!

«Иди ко мне, – засмеялась фигура. – Иди ко мне, зайчонок».

Сергей Викторович яростно потер глаза. Ему все кажется!

Он вновь взглянул, едва не застонав.

– Я схожу с ума, – прохрипел он.

Лохмотья драной юбки чучела свисали, как половая тряпка на швабре. Оно развело в стороны свои нелепые руки, как будто хотело заключить насмерть перепуганного пленника в объятия.

«Я возьму тебя за руку, любимый зайчонок. И помогу тебе подняться на табуретку, – прошелестело оно, медленно двигаясь к нему. – И заберу тебя с собой. С собой…»

Глядя выпученными глазами, как ужасное существо шаркает к нему, Сергей Викторович зашелся в хриплом вопле. Ноги его подкосились, и он рухнул вниз, потеряв сознание. Пока Елагин был в глубокой отключке, в камеру неслышно зашел Ким, слуга Пастора. Он поменял ведро, наполнил миску водой и прикрепил куклу обратно к веревке.

Спустя пару часов Сергей Викторович открыл глаза.

И до крови закусил губу, увидев, что чучело вновь висит в петле.

Акция не отменяется

– Ну, вот мы и снова в сборе, – мягко произнес Пастор. – Должен заметить, что в последнее время наши встречи в реале становятся чаще, что не может не радовать.

– Угу. Вот только повод, по которому мы собрались, невеселый, – добавил Дельфин. Он сидел на диване, закинув нога на ногу, лениво помахивая в воздухе начищенным до блеска ботинком. – Я ведь предупреждал вас. Нет, захотелось в «Рэмбо» поиграть, в шпионов. Замах на рубль, удар на копейку.

Пастор поморщился.

– Арни, конечно, жаль, – согласился Рой. Он стоял у окна, задумчиво следя за плывущими по свинцовому небу тучами. – У него были хорошие связи. Любого кренделя мог из-под земли достать. Вот только с Павловым силенок не рассчитал.

– Возможно, если бы ты пошел вместе с Арни, исход был бы другим? – полюбопытствовал Пастор.

Рой, побагровев, резко обернулся. Он вглядывался в невозмутимое, покрытое ранними морщинами лицо Пастора, словно проверяя, не шутит ли тот.

– Может быть. А может быть, и нет. Адвокат каким-то образом просек слежку Дельфина. Это, кстати, твой косяк, Дельфин, – жестко сказал он, выстрелив обвиняющим взглядом в сторону бывшего уголовника.

– Фильтруй базар, – рассердился Дельфин. – Обоснуй, мальчик, где и в чем конкретно мой косяк!

– Перестаньте собачиться, – прервал назревавшую ссору Пастор, устало махнув рукой.

– Тогда я продолжу, – снова заговорил Рой. – Павлов вызвал ментов, а сам, судя по всему, ждал нас. Как только Арни вошел в подъезд, очень быстро приехали менты. Двое рванули вверх, двое внизу. Потом один вышел и направился ко мне. Мне пришлось линять, при этом я сшиб крылом этого любопытного придурка в погонах. У меня не было другого выхода.

– Фактически вы бросили своего товарища, – подала голос молчавшая до этого Ольга. Она сидела прямо на пушистом ковре, сложив по-турецки стройные ноги, обтянутые нейлоновыми чулками. Женщина не отводила взора от аквариума, дно которого было усеяно стеклянными китами.

Рой скрипнул зубами.

– А что бы делала ты, цыпочка? – едва сдерживая себя, поинтересовался он. – Очень умно и здорово рассуждать, сидя на ковре! Психолог, мать вашу!

Ольга с усмешкой посмотрела на мужчину.

– Когда заканчиваются аргументы, оппонент начинает повышать тон, после чего в ход идут оскорбления. Вы поехали вместе, чтобы выполнить дело. Значит, нужно было довести его до конца. Логично, Рой?

Вместо ответа Рой буркнул что-то невнятное.

– Ладно, оставим это на совести Роя, – сказал Пастор. – Вероятно, в его ситуации каждый из нас поступил бы точно таким же образом.