Сеть Антимира

– Тут происходили всякие неприятные вещи, галлюцинации и прочее. – Химик то и дело оглядывался на склоны котлована, да и Пригоршня, разговаривая, зыркал по сторонам и прислушивался к ощущениям, не начинается ли опять дрожь пространства, не вибрирует ли пирамида. – Иногда людям без причины становилось дурно, иногда компасы сбоили. На дороге, которая проходила неподалеку, часто глохли машины. Это место старались обходить стороной.

– Ковчег из-под земли фонил?

– Наверное. Поэтому Ведьмак, который любил изучать всякие странности, с очередной экспедицией пошел сюда.

– Да неважно, ладно, вот пришли они, стали в земле копаться… Никакого котлована еще нет, оно ж потом просело, при первом Выбросе. Значит, они палатки поставили, разложились, копаются: день, два, скучно им, работа нудная, хотя не напряжная… И вдруг докапываются до вот этой хреновины, – Пригоршня крайне осторожно, с почтением, тронул ногой Маяк. – Стоит, понимаешь, в земле такой черный гладкий столб с кольцом на верхушке, весь из себя непонятный. Еще немного прокопали – а там пирамида начинается. Стенки куда-то совсем вглубь земли уходят. Эх, не стоило Ведьмаку Маяк с пирамиды скручивать. И дальше копать не надо было, а нужно было завалить все назад, дать работягам из экспедиции по сотне и разойтись.

– Это называется научное любопытство.

– Ну да, вот и разбери, что вреднее: научное любопытство или религиозный фанатизм.

– Никита, ты болтаешь, потому что боишься. Континуум разваливается, а ты все болтаешь и болтаешь.

– Так ведь успокоилось немного. Просто я не решаюсь, правда. Поставить Маяк на пирамиду – этот такое, после чего… После чего все что угодно может быть. Но на самом деле я вот что хочу сказать: если у Ведьмака с обычными его этими районными краеведами получилось Маяк свинтить, значит, мы его теперь можем легко ввинтить обратно?

– Давайте просто попробуем поставить его туда, – решительно оборвал Химик разглагольствования. – Но только осторожно, потому что вы не видите то, что вижу я. Мы будем вставлять пробку в огромную бутылку. Бутылку с клокочущей пустотой. Все, приступаем.

Они взялись за Маяк, и как только руки коснулись его, захотелось их побыстрее отдернуть. Хотя он не бился током, не был горячим или ледяным, он вообще никаким не был, но присутствовало в нем нечто такое, отчего возникало ощущение – ты схватился за ось Земли, и сейчас тебя намотает на нее.

Химик аж затрепетал, у Пригоршни затряслись руки, даже у Красного Ворона дрогнуло лицо. Осторожно медленно приподняли. Пригоршня сказал наемнику и гиперу стать с нижнего конца, а сам ухватился за тот, где был нанизан «доминатор», потому что по форме этого дела, по всему было понятно, что часть с кольцом – верхняя.

Когда перенесли Маяк к воронке и опустили, он дернулся, сам собой занял вертикальное положение и будто всосался в воронку, резко опустившись в нее где-то на метр. Все отскочили в разные стороны. Внизу громко плеснулась вода, пирамида опять дрогнула.

Весь мир дрогнул.

Пригоршня мог бы поклясться – Маяк завращался. С невероятной, непостижимой скоростью. Химик вскрикнул, сжал голову руками.

– Что такое? – спросил Ворон.

– Свет! И темнота! Они туда, вниз… От него, по всей длине, текут… Я не знаю, что сейчас будет!

Из-за горизонта накатила тьма, это было знакомо, такое уже происходило – сначала непроглядная темень, а потом что-то прорисовывается, проявляется в ней. Башни или здания, а может высокие тонкие скалы, и непонятное движение между ними.

Тьма отступила, стало видно, что белая мгла вращается все быстрее, поднимается все выше. Котлован превратился в центр смерча.

– Внутрь! – крикнул Химик. – Нам надо в Ковчег, началось!

– Что началось? – Пригоршня побежал за гипером, подскочившим к краю площадки.

– Процесс пошел лавинообразно! Мы сорвали пружину с крючка!

Они на задах съехали по стене, отпрыгнули, за ними слетел наемник. Озеро клокотало, красно-розовые волны били в Ковчег, взлетали брызги, струи прыскали из щелей между досками. Вода почему-то начала быстро прибывать, она уже почти захлестывала понтон. Химик пританцовывал перед участком стены, за которым прятался лифт.

– Почему не открывается?! – крикнул Пригоршня.

– Потому что я не знаю, как снаружи его открыть!

Снова накатила тьма, чужой мир проступил в ней – и опять посветлело.

– Вил, открой! – взревел Пригоршня. – Ты же нас видишь, открывай, бразер!

Треугольный кусок стены упал вниз, показав кабину с наклонными стенами. Перед ними, вытянув вперед руки с четырьмя растопыренными пальцами на каждой, стояла фигура в биоскафе, забрызганном кровью.

Тот, кто находился внутри доспеха, схватил Пригоршню за плечо, рванул в кабину. Ударившись о стену, Пригоршня сполз по ней. В ушах загудело, все поплыло. Кое-как он повернулся, упираясь спиной, стал выпрямляться. Увидел валяющегося в углу Красного Ворона, увидел, как Химик бьет биокаф в хитиновую морду.