Сеть и бабочка. Как поймать гениальную идею. Практическое пособие

Если в африканской саванне зебре, преследуемой большой кошкой, удается спастись, она постепенно замедляет бег, останавливается, садится, а затем начинает сильно дрожать. Можно принять это за страх. На самом деле дрожь помогает зебре освободиться от влияния гормонов стресса, так как она инстинктивно понимает, что уже в безопасности. Когда зебра встает, она возвращается в обычное расслабленное физиологическое состояние, и в организме не остается даже остаточного напряжения.

Система «бей или беги» так сильна потому, что построена на прямых контактах нейронов. Это значит, что нейроны «общаются» друг с другом с помощью электрических импульсов, опуская более медленный процесс передачи с помощью нейромедиатора через синаптические щели. Можно сказать, что при рациональном функционировании инструкции передаются с помощью конных экипажей, а система «бей или беги» пользуется FedEx.

Негатив существует для того, чтобы заставить нас действовать, решить проблему или устраниться из ситуации. Такие чувства, как страх и тревога, развились у нас отчасти для того, чтобы заставить нас что-то делать.

Бывают ситуации, когда дискомфорт сильного страха весьма кстати. Если вашей жизни угрожает реальная опасность, то вам выгодно, чтобы в данный момент организм направил все ресурсы на выживание. Однако в цивилизованном современном мире достаточно редко встречаются ситуации, требующие полноценной реакции «бей или беги». В других же случаях наши инстинктивные реакции приносят больше вреда, чем пользы.

Как страх влияет на разум

Вспомните момент, когда вы чувствовали себя парализованным в середине экзамена или, того хуже, на сцене. Вы замирали, как олень, попавший в свет фар, неподвижный, с бьющимся сердцем и потеющими ладонями. Вы пытались вспомнить, что должны делать, но ваш разум молчал. Ваши высшие когнитивные функции просто отказались работать.

Сильный стресс заставляет мозг объявлять режим повышенной опасности. В результате он отключает функции, кажущиеся ему в данный момент излишними. К несчастью, это означает, что организм блокирует когнитивные способности в тот самый момент, когда они больше всего нам нужны. Сложно помнить об этом, когда на вас накатывает приступ тревоги, но знайте, что это совершенно нормальная реакция, направленная на сохранение вашего благополучия.

Филипп Голдин, директор стэнфордской лаборатории клинической аффективной нейрофизиологии, говорит: «Реакция на угрозу может отключать внимание, заставляя нас использовать примитивные мыслительные алгоритмы и привычные автоматические решения»{106}. Дэвид Рок, основатель Института нейролидерства, объясняет: «Реакция на угрозу нарушает аналитическое мышление, творческий процесс и способность решать задачи»{107}.

Виды страха, о которых мы говорим, проявляются как социальное торможение в форме синдрома самозванца и внутреннего критика, а также в форме перфекционизма и его близкого родственника максимализма.

Социальное торможение — это, по сути, боязнь того, «что подумают другие». Этот страх оказаться в глупом положении или стать объектом чьих-то суждений — оборотная сторона нашего социального сознания. Социальное торможение полезно, это часть того, что делает нас цивилизованными людьми, но у него есть свои отрицательные стороны. Озарения могут происходить только при снижении активности лобных долей, а именно там гнездится торможение.

Проблема заключается в том, что факторы торможения способны подавлять мысли и идеи, которые могли бы привести к большому прорыву. В некоторых случаях сниженное социальное торможение, вызванное дегенерацией префронтальной области коры головного мозга, порождает в человеке фонтан креативности — в живописи и других видах искусства. Люди, никогда не чувствовавшие в себе творческих способностей, вдруг становятся плодовитыми творцами{108}.

Социальное торможение, вероятно, является самым серьезным блокатором на пути к достижению или воплощению прорывов. Значит ли это, что следует добровольно повредить себе лобные доли? Конечно же, нет. Возможно, вы слышали о Финеасе Гейдже, у которого в 1848 году в результате несчастного случая на железной дороге оказались повреждены лобные доли. После этого он стал «подвержен приступам ярости, потерял уважение ко всем и постоянно предавался ужасному сквернословию и богохульству, что раньше не входило в его привычки»{109}. Он был «мерзок, груб, неприятен и вульгарен до такой степени, что его общество стало невыносимым»{110}. Лобные доли необходимы нам, чтобы жить в обществе.

Но определенно верно, что поиск возможностей «усыпить» этот участок мозга является старым приемом людей творческих профессий. Поговорка «Пиши пьяным, редактируй трезвым» идеально отражает этот момент и олицетворяет весь процесс революционного мышления.

«Пиши пьяным»: алкоголь тормозит работу лобных долей, части мозга, отвечающей за социальное торможение, радара слежения за реальностью. Вы усыпляете свою ИС и отпускаете СПРРМ в свободный полет, чтобы создать всплеск революционного мышления.