Сет из Хада

Алкоголь боролся с невидимым давлением не хуже, а может и лучше всяких заклинаний, имея неоспоримое преимущество – распитие огненных напитков в Хаде не считалось грехом. Можно было напиться до бесчувствия, и никто слова не сказал, если ты еще в состоянии двигаться. Единственная опасность заключалась в том, что в больших дозах алкоголь буквально валил демонов с ног. А учитывая вечно царивший в Хаде холод, риск был в том, что прилегший рисковал замерзнуть до смерти! Таких случаев было немало, поэтому в тюрьме существовало неписаное правило – строго запрещалось пить в одиночку. В компании сколько угодно, одному – никогда! Уличенный в этом мгновенно лишался не очень престижной, но щедро оплачиваемой работы. А то, что надзиратели медленно, но верно превращались в алкоголиков, считалось «издержками службы», за которую казна платила так, что даже родовитые, но обедневшие демоны стремились устроиться на работу в городскую тюрьму…

Посмертный прервал мысли Сета, резко отворив окошко и рявкнув:

– Прибыли, шеф! Вот она, тюряга гребаная!

Взглянув на своего возницу, Сет подумал, что «обращенные» единственные обитатели Хада, на которых эта скала никак не воздействовала – они просто не чувствовали никакого давления. А весь секрет состоял в том, что «обращенные», как правило, не знали что такое чувства, не ведали эмоций, не чувствовали боль. Ну, что, спрашивается, может болеть у мертвеца?

– Вижу, – ответил Сет, выбирая между заманчивым решением глотнуть огненного пойла, несколько бутылок которого всегда имелось в подобных экипажах, и повторным применением заклинания третьего порядка.

– Шеф, – Посмертный побил себя руками по бокам, – скажи этим ублюдкам, чтобы разрешили посидеть внутри! А то замерзну здесь к едрене фене!

– А что теплее не оделся?

– Так меня ж директор, мать его, из кабинета прямо в конюшню и переместил, чтоб лошадей готовил! Когда было одеться-то?!

В голосе Посмертного слышались явственные нотки возмущения, вольность, за которую можно было и схлопотать по самое не могу. Но привыкший к его манере речи, Сет не стал заострять.

– Пойдешь со мной, найдем тебе теплое местечко.

– Только не там, мать его! – Посмертный ткнул пальцем в землю.

– А это уже от меня не зависит, – Сет отвернулся, скрывая усмешку, и увидел приближающихся к ним трех демонов, учтиво начавших кланяться еще за несколько шагов, – это ты у них попроси.

– Да уж, у них, блин, допросишься! – Пробурчал Посмертный, – Хрен с ним, здесь посижу! Попробую не одуреть от холода.

– Ладно, придумаем что-нибудь, – негромко сказал Сет, и обернулся к подошедшим демонам.

– Приветствуем уважаемого графа Раума! – Глядя на Сета снизу вверх, произнес убеленный седыми волосами, ресницами, бровями и бородкой демон.

Это был первый помощник начальника тюрьмы и его дальний родич Влазас. Сет никогда не видел его на сборищах родни и знал о родстве лишь потому, что в свое время изучал генеалогию рода. Сам Влазас никак не упоминал об этом и вообще, вел себя учтиво и уважительно, как и полагалось. На иерархической лестнице клана Сет стоял заметно выше престарелого родственника, да и должность у него была внушающая уважение и, прямо сказать, страх.

– Долгих ночей, Влазас, – спокойно ответил Сет, стараясь не показывать, как неприятно ему находиться рядом с этими рыжими, насквозь пропитанными чужими страданиями и болью стенами.

Влазас поднял костлявые жилистые руки, в которых оказалось два бокала весьма приличных размеров, а невысокий росточком демон наполнил их черным напитком из большого кувшина.

Дождавшись, когда бокалы будут наполнены, Влазас протянул один из них Сету, и сказал:

– За твои долгие ночи, граф Раум!

– И за твои, Влазас, – вежливо ответил Сет.

– Мои уже прошли, – философски заметил старый демон, бодренько отпивая половину бокала.

Сет осторожно пригубил напиток – судя по крепости это было знаменитое тюремное вино Амон, названное так в честь знатного узника, придумавшего его рецепт во время затянувшегося процесса, который закончился смертью самого маркиза – перепив своего напитка, Амон захлебнулся во сне, окруженный кувшинами с вином собственного изготовления.

– Никто не знает конца своего века, Влазас, – проговорил Сет, отдавая почти нетронутый бокал.

Тот спокойно ответил:

– В моем возрасте считаешь уже не века, а часы, – он тряхнул головой, словно отгоняя грустные мысли, и продолжил, – я полагаю, ты прибыл по важному делу?

– Мне нужно допросить Гибеллину Баст.

Влазас кивнул седой головой:

– Я провожу тебя.

Влазас двинулся к небольшой двери мрачного и неприветливого здания. Сет оглянулся на Посмертного, и сделал ему знак следовать за ним…

Глава третья