Сет из Хада

«…Давно не виделись, Ахерон. Столько лет прошло».

«Время неудержимо, Сайтан».

«Помнишь, как…»

«Я все помню, Сайтан».

«Ты знаешь что-нибудь об отце?»

«Он ушел».

«Он вспоминал меня?»

«Он любил тебя».

Сет мог поклясться, что ему слышны не только слова, но и интонации, с которыми они были сказаны. Он продолжал смотреть на беззвучно беседующего с чудовищем Сайтана, понимая, что «слышит» их благодаря волшебному напитку.

«Я скучаю по тем временам, Ахерон».

«Все проходит, мой мальчик, и все возвращается».

«Но здесь все по-прежнему?»

«Нет, прежнего уже не будет».

«А что будет?»

«Будет новое».

— Сет, — увлекшись «подслушиванием», Сет едва не вздрогнул от ласкового прикосновения чьей-то руки.

Гибеллина стояла рядом и пытливо вглядывалась в его глаза, пытаясь понять, что заставило Сета замереть на месте.

— Да, — повернувшись к ней, он заставил себя улыбнуться, — да, Лина.

— Мне показалось…, - демоница была чем-то встревожена.

— Что?

— Не знаю, — Гибеллина растерянно покачала головой, — нет, показалось, наверное…

— Все нормально, — Сет улыбнулся и, обращаясь к Сайтану, произнес, — мы должны торопиться.

— Ахерон доставит нас, — не поворачиваясь, и не отрывая взгляда от больших глаз древнего чудовища, произнес Сайтан, — ему это будет нетрудно.

— Тогда по коням! — Весело воскликнул Посмертный, ловко взбираясь на большую, мускулистую спину Ахерона.

— Причем здесь кони? — Робко возразила Эмма, цепляясь за протянутую Посмертным руку.

— Поговорка такая, — ухмыльнулся Посмертный, помогая ей устроиться за собой.

— Ой, платье! — Эмма смотрела на разорванный край платья с таким сожалением, словно сейчас это было самой большой проблемой из всех существующих. Первым нашелся Посмертный.

— Да, ладно, купим тебе другое платье! Заедем к Татье, и купим! Будешь не хуже Трупиковой! — Посмертный бодренько прищелкнул пальцами, — Нарядим, как королеву!

— Стоп! — Сет схватил Посмертного за ногу, и дернул так, что тот чуть не слетел со спины Ахерона, — Что ты сказал?!

— Я-то?! — Посмертный испуганно посмотрел на Сета, опасаясь, скорее, за рассудок шефа, — Я ничего такого не говорил!

Но Сет уже не слушал его. В памяти пронеслись картинки: вот он входит в здание Департамента, разговаривает с одетой в красивое черное платье Трупиковой; новая картинка — Мумия рассказывает, как директор взъярился на Трупикову из-за ее платья. Следующая: Аза Бель рассказывает о герцогине Агварес, лица которой не удалось разглядеть из-за вуали, но она прекрасно запомнила красивое черное платье…

Отпустив ногу, он задумчиво посмотрел на Гибеллину, помолчал, и негромко сказал:

— Ну, все, поехали.

Он помог Гибеллине устроиться за другой головой чудовища, и ловко взбежал по подставленной лапе.

— Тю! Ну, надо же, какие мы обученные! — Весело произнес Посмертный, похлопав по рукам обнявшей его Эммы, — Не боись, подруга! Только держись за меня!

Велиар устроился позади Эммы, а Сайтан очень ловко и быстро оказался за спиной Сета.

— Осторожно, двери закрываются! — Весело и громко выкрикнул Посмертный, — Следующая остановка — Музей!

— Какие еще двери? — Удивленно пробормотал Велиар.

Сет услышал, как Сайтан мысленно произнес: «Помчали, дружище!»

«Давненько я не был в Музее», — так же беззвучно ответил Ахерон…

Часть третья

«…Ни сын, ни внук, ни знатный воин, лучу дорогу преградит. Судьбы великой тот достоин, кто сердце вновь соединит…»

«Книга Суккуб»

— Владыко…?

Метатрон помолчал, ожидая ответа, затем подняв голову, взглянул на голую стену перед собой, и снова позвал:

— Владыко…?

Ответа не было. Не понимая, что могло Ему помешать ответить, Метатрон выждал еще несколько мгновений, и произнес в третий раз:

— Владыко…?!

Тишина была ответом. Невозможным, невероятным, нелогичным! И единственным, потому что другого Метатрон так и не дождался. В беспокойном недоумении он поднялся с колен и, дотронувшись до стены, сказал:

— Прощай, Владыко. И прости, если усомнился в благости твоей…

Глава первая

Странное это было зрелище — бегущее по улицам двухголовое чудовище, на спине которого восседали четверо демонов и двое «обращенных». Сет видел изумленные лица за окнами домов, и редких, спешащих куда-то пешеходов, но сейчас его меньше всего волновала тема завтрашних пересудов обывателей. Он то и дело поглядывал на розовеющее с каждым мгновением небо, и мысленно просил Ахерона поторапливаться.

Ахерон и поторапливался, как мог. Его огромные лапы гулко опускались, где на землю, где на вымощенную кривыми булыжниками мостовую, заставляя синхронно кивать головами своих седоков.

— Розовое небо над Хадом — не часто увидишь такое, — произнес Велиар, удивленно покачивая головой.

— Видели бы вы наше небо, — вдруг мечтательно произнесла Эмма, — багровый закат перед штормом — это что-то!

Все невольно обернулись на нее. Смутившись от общего внимания, Эмма нескладно попыталась исправиться:

— Я, в смысле, небо, которое там…, не наше…