Сеть. Книга третья

Хозяин быстро собрался после неудачного начала. Слишком уж свободно ведет себя его визитер. Валера Ломин вспомнил, чем он теперь стал – не просто один из корпоративных гибридов, больше не пешка в их игре. Он – Протеус, и его слово – закон в этом секторе. Приняв властную позу, Протеус насмешливо спросил:

– Ты пришел убить меня?

Старик серьезно посмотрел ему в глаза, вернее, в те «протезы», что были сейчас на месте глаз.

– Если ты дашь мне такую возможность.

Протеус тихо рассмеялся, мысленно обратившись к десяткам сенсоров, которыми была нашпигована комната. Данные с них за долю секунды поступили на микропроцессор, встроенный в правую руку, а оттуда и в мозг. Все чисто. В помещении никого нет, кроме него и Старика. И никакого оружия.

– И все это из-за того сосунка, которого ты отправил ко мне больше года назад? – Протеус видел, как дернулось лицо Старика. – Или из-за тех заварушек на твоей территории, которые за этим последовали?

Мстительно ухмыляясь, он ждал ответа.

– Я здесь из-за своего брата, – взяв себя в руки, произнес Старик.

– О! – наиграно округлил рот Протеус. – Только не устраивай драму из-за этого. Твой брат влез туда, куда не следовало. Ничего личного.

Протеус сбился со счета, сколько раз произносил эти два простых слова: «Ничего личного». Но каждый раз в деле было что-то личное. В нем было до хера личного! Иначе он бы не брался за работу. Старик понимал это, а потому он произнес:

– Не для меня.

На секунду показалось, что Старик сейчас кинется через весь зал, чтобы вцепиться в глотку надменному хозяину сектора, но секунда прошла, и он стал прежним. Привычным движением достал из внутреннего кармана пачку сигарет (Протеус внутренне вздрогнул – этого человека стоит опасаться), вытряхнул одну и отправил в рот.

– Я закурю? – пробормотал он, делая первую затяжку.

Протеус повелительно кивнул, помня о привычке Старика загаживать свои легкие.

– Сожалею, но в истории с твоим братом, ничем не могу помочь. А вот ты можешь кое-что для меня сделать.

Старик вопросительно поднял брови, обильно дымя сигаретой.

– Тот наемник был в особом костюме…

– Что, не можете разобраться с составом ткани? – засмеялся, будто залаял, Старик. – И не пытайтесь, тут дело не в технологиях. В ней-то твои парни из научного отдела секут. Тут нужна человеческая смекалка, которой им не хватает.

– Почему ты так решил? – уязвленно спросил Протеус.

– Да потому что они отвыкли думать сами! Забили свой мозг формулами, в глазницы понапихали светочувствительные датчики, как у тебя, – Старик поморщился, будто учуял гнилостный запах, – в мозги понатыкали проводов. Теперь вся эта электроника чувствует и думает за них. Они же, как придаток, как грёбаные высокофункциональные отвертки, просто выполняют элементарные действия – смешать реактивы, записать алгоритм, который выдал компьютер после введенных в него данных, дать команду машинам собрать другие машины. Они больше не живые. Только у живого, подвижного мозга еще есть смекалка. Весь твой научный отдел – ходячий шашлык, куски мяса, нанизанные на металл и микросхемы.

Старик самодовольно выдохнул особенно большое облако дыма в сторону Протеуса.

– Любопытная теория, – иронично заметил тот. – Так, значит, благодаря своей смекалке ты нашел это место? Не думаю. Думаю, тебе кто-то помог, и хочу знать, кто это был. Только не питай иллюзий, своего я добьюсь, всегда добивался. Ты можешь сэкономить нам время и избежать страданий.

Голос Протеуса звучал теперь тихо, вкрадчиво. В нем просыпалось нечто низкое, темное, не связанное с новой личиной – властной и всеобъемлющей. Когда его лишили верного пса, этого проклятого робота, что оставил крестообразный шрам на лбу, Ломин окончательно слетел с катушек. Из обуревавшего его временами ужаса, он замучил до смерти десятки ни в чем не повинных людей. Стоило среди жертв оказаться низшему сотруднику «Призмы Корп», на Ломина обратили внимание. Лишаться подписчика, приносящего бешеные деньги, они не хотели. А потому, пустили его садизм в нужное русло. О тех временах Ломин часто вспоминал с вожделением, ноющим где-то под самым солнечным сплетением.

– Как ты все хорошо обрисовал, – невозмутимо проговорил Старик, пуская клубы дыма, затягивающего пространство вокруг тонкой пеленой. – Да только, Валера, ты мне сперва ответь на один вопрос: зачем ты убил моего брата?

Протеуса передернуло от звука его старого имени.

– Ладон влез туда, куда не следовало влезать, – раздраженно ответил он. – А ты запомни, Валеры Ломина больше не существует. Это я тебя заставлю хорошо усвоить.

– А куда же он делся? – усмехнулся Старик. – Как мне к тебе теперь обращаться?

– Протеус.

– Протеус? Это типа то божество из мифологии?

– Сын Посейдона и Геры, – нарастающее возбуждение и дерзкий тон Старика ему не нравились. Но даже не это выводило Протеуса из равновесия – «Шестое чувство» молчало.