Сетевые публикации

Все, что формировало наш страх и страх наших бабушек — все эти ночные воронки и система доносов — это все разработано им, Вячеславом Рудольфовичем, человеком интеллигентным и внимательным.

Он был классическим интеллигентом, польским дворянином с Петербургским университетским дипломом, — ровно таким персонажем, каких мы очень сегодня жалуем: ни рыба, ни мясо, больших идей нет, но весьма прогрессивен, подходящее образование, среднеарифметический литератор — публиковался под одной обложкой с Кузьминым, входил во все кружки и со всеми был хорош. и тут постоит, и здесь отметится и на вернисажи ходит, и рецензии пишет. Кажется нет его, он как дым незаметен — а он везде.

А потом вдруг оказывается, что его и в истории не заметили — а именно он и был главным.

Вот он и был главой карательных органов в течение девяти лет — самых главных лет, с 2бого вплоть до 34ого года. А реально раньше, поскольку Дзержинский уже в 24ом фактически отошел от карательных дел. Провокации и выманивание из-за границы эмигрантов, дело Савинкова, раскулачивание, карательные отряды, строительство всего здания от фундамента до крыши — это все он, это расписано было внимательно и тщательно.

Что там вульгарный дурак Ежов — или недалекий Ягода: их и держали-то всего лишь как исполнителей, а потом тут же самих пустили в расход.

Именно интеллигент, милейший человек, друг всех милых людей, всю эту репрессивную систему и выстроил.

Наш добрый знакомый, интеллигент.

Вы таких знаете очень хорошо.

Кто вы? (26.07.2012)

интересно, каким словом определить тысячи людей здесь пишущих?

точно, не крестьяне. И не пролетарии. И не всегда служащие. Ничего помимо слова «интеллигент» в голову не приходит. У многих есть свое мнение, образование, желание выступить.

От ФБ хотел получить представление о сегодняшнем обществе — поскольку живу в деревне и не имею телевизора.

Вот вижу: наблюдается засилие интеллигентов.

Подумал про роковой 37-ой год.

Всегда удивлялся: откуда столько интеллигентов взяли в тот год, чтобы устроить террор интеллигенции.

То есть, можно считать, что террор был против чиновничества — а десятки интеллигентов попали под горячую руку. А можно считать, что террор был учинен против инакомыслящей интеллигенции (романтическая версия): но тогда миллион интеллигентов — нереальная цифра.

Двести-триста человек — это реальная цифра для интеллигенции. Попробуйте перечислить больше. Составьте подробный список, не говорите наобум. Если выйдете за цифру 300 — тогда дайте знать. А остальные тогда — кто?

ФБ дает ответ ответ на этот неприятный вопрос.

Интеллигенция — стало понятием общего характера. Суждения сегодня высказывают все. Раньше, при Брежневе, оценки действительности давало пятнадцать компетентных авторов; сегодня одних колумнистов — штук пятьсот. И все пишут ни о чем, но с ярким мнением. Причем образование стало намного хуже.

Подозреваю, что в тридцатые городская мещанская среда родила примерно того же качества планктон.

Мы всегда забываем простейшую вещь: о явлении судят не по вершинам, а по типовым проявлениям. Как говорил патер Браун: «трое поэтов имели длинные локоны и были красавцами, Байрон, Шелли и Китс — так возник миф о том, что все поэты красавцы. А чаще бывает наоборот».

Мандельштам и Зощенко современники. В сущности, тридцать седьмой год был годом террора против героев Зощенко — таковых значительно больше, нежели мандельштамов.

Когда вы читаете сатиры Зощенко — имейте в виду: вы читаете проскрипционные списки.

Других списков — не было.

Сегодняшнее состояние общества заставляет по-новому взглянуть на историческую трагедию. И Зощенко читается иначе: оказывается — это трагические истории; эти люди, подобно персонажам Модильяни, балансируют на краю могилы. Борются за ершик на кухне, забывают парусиновый портфель у редакторши-любовницы, в театре пирожные едят — а рука красной истории занесена над ними.

Не выдумывайте романтических версий. Это только туманит мозги. Героев Модильяни мало, а героев Зощенко — очень много.

Людей жалко всегда. Но пожалейте людей просто за то, что они люди.

Но тогда — сразу всех.

Справа налево (27.07.2012)

1. Инфляция гуманизма.

Капитализм вступил в фазу кризиса, предыдущие два — привели к мировым войнам.

Надо быть весьма упрямым, чтобы беды не сознавать. Положение тем фатальнее, что некого обвинить, кроме капитализма — а капитализм уравняли с прогрессом. Получается, чем прогрессивнее — тем страшнее.