Сети

Еще вчера, перед встречей с Игорем, которая окончательно расставила все по местам в их отношениях, Лера бы сбежала при встрече с Аллой. А узнав, что та носит фамилию Макарова, и вовсе бы постаралась сделать так, чтобы Игорь ее больше никогда не нашел.

Но сейчас, когда она смотрела на располневшую, изменившуюся, но все такую же злобную женщину, стоящую перед ней, чувствовала, что откуда-то изнутри поднимается волна чуть истерического, но распирающего легкие смеха.

Как известно, история развивается по спирали, и их роман с Игорем тоже имел идентичные черты, что тогда, что сейчас. Вот только Лера больше не была той ранимой и хрупкой девочкой, готовой наступить на горло собственной песне ради того, чтобы нравиться тем, кому она не могла понравиться в принципе.

Все же не удержавшись, Лера запрокинула голову и расхохоталась. Она смеялась весело, громко, даже не пытаясь сдерживаться. И имела на это полное право.

— И-извини, — все же отсмеявшись и не испытывая ни капли раскаяния, отерла выступившие слезы Лера. Кашлянула, пытаясь взять себя в руки. — Значит, Макарова?

— А ты с первого раза не расслышала?

— Расслышала, просто решила, что уточнить будет нелишним. Кофе?

— Что?

— Мы с Игорем собираемся пить кофе. Ты с нами?

Лера поджала губы, отворачиваясь от Аллы и кладя на стол груши, на спелых боках которых появились вмятины от того, как сильно она их сжимала в ладонях. Принялась хлопотать у кофемашины, не особо разбираясь в том, на что нажимать и что за программы в ней установлены.

— Ты, наверное, ослышалась? Я сказала, что Игорь мой муж.

— Не ослышалась. Даже переспросила, — пожала плечами Лера. — Просто не могу утром без кофе. Особенно после таких бурных ночей.

— Хм.

— Кстати, что у вас с едой? Холодильник пустой.

— Я тут не питаюсь.

— Оно и видно. В Макдональдсе явно кормят вкуснее.

Все же совладав с кофемашиной, Лера снова повернулась к Алле, пытаясь понять, что чувствует. Ревность? Вряд ли. Хотя, отголоски прошлого ощущались довольно явственно. Но она давно научилась вовремя напомнить себе, что прошлое и должно оставаться там, где ему положено быть.

Сожаление? Возможно. Она жалела о том, что семь лет назад позволила завистливой и злобной Алле разрушить то, что было ей так дорого. Но в то же время понимала: скорее всего она бы не стала для Игоря той, которой хотела стать. Они были слишком юны, слишком не готовы к тому, насколько обоих захлестнули чувства. Теперь же к чувствам прилагался разум. Новые ценности, новое восприятие того, что называлось жизнью. Они повзрослели, стали другими. Лера и вовсе сделала еще один шаг вперед всего за одну ночь.

Она не строила розовых замков и была готова ко всему. Но и бежать от Игоря без нового разговора не собиралась. По крайней мере, сейчас.

— Ничего не меняется, — с агрессией, которой бы позавидовал любой главный злодей какого-нибудь триллера, процедила Алла, и Лера с улыбкой покачала головой. Они с Аллой были слишком разные всегда, но сейчас это ощущалось особенно отчетливо. Едва Лера успела подумать о том, насколько все изменилось, как Алла выдала прямо противоположное суждение.

— Напротив. Мне кажется, изменилось все.

— Да? Снова ты на вторых ролях. А я — на первых.

— Да тебе вообще самое место в авангарде. Так что я благоразумно останусь там, куда ты меня определила.

Лера снова поджала губы, отворачиваясь. Новое желание безудержно смеяться теперь смахивало на истерику, поэтому пришлось удержаться от того, чтобы не начать хохотать снова. В голове роились тысячи мыслей. Одно предположение было краше другого, потому приходилось отмахиваться от них, как от назойливых мух. Итак, Игорь. Алла Макарова. И она сама, у которой все может измениться уже через несколько минут, когда Игорь выйдет из ванной. Если окажется, что Макаров действительно женат, у Леры не останется ничего. Ни его, ни ТТ, ни всего, что было ей так дорого. Как же она запуталась.

— Я так понимаю, мой муж в душе?

— Бывший муж. — В кухню вошел Игорь, наматывающий полотенце на бедра. Выглядел при этом он одновременно растерянным и встревоженным, но по желвакам, которые играли на скулах, Лера могла с точностью определить, что он пребывает в состоянии едва сдерживаемой ярости. — Если ты забыла, то напомню: мы развелись еще в прошлом году.

— Даже если забыла я, ты, как посмотрю, об этом не забыл. — Смерив Леру еще более презрительным взглядом, Алла сложила руки на пышной груди. В этот момент она напоминала моложавую маму Игоря, которая застала несовершеннолетнего сына на месте преступления.

Облегчение от слова «бывший», примененного в контексте Игоря, было таким острым, что Лера не сдержалась и выдохнула.

— Не забыл. Ты зашла вернуть ключи? А я как раз уже думал замок поменять.

— Не стоит.

— Думаю, стоит, даже если ты мне их отдашь. Мало ли что?

— Пф!

— У тебя что-то еще? Кажется, мы все решили в последнюю нашу встречу.

— У меня? — Алла сжала полными пальцами ремешок сумки, злобно глянув на Леру снова, словно собиралась охаживать ее, как пролезшего вперед покупателя на рынке. — У меня больше ничего.