Сети чёрного паука

— Рад за тебя, Темнейший, — колдун вернулся к созерцанию тавлейной доски. — За время вашего отсутствия орки отступили в степи. Похоже, они больше не хотят продолжать войну.

— Меня больше не интересует Орда. Я всё сделал за неё, — резко оборвал Мебет.

— Прошу владыку простить недалёкого, — Хадиф опустил глаза. — Тогда может быть, пока неразумный слуга ищет подходящий ход, ты расскажешь о том, каково это… умирать?

Ответил некромант лишь после того как натянул сапоги.

— Одним словом — холодно! Уж не знаю, как они хотели меня допрашивать, бросая на ночь в ледяной подвал. Там не выжил бы и снежный человек, не говоря о тщедушном старикане, в теле коего жил мой дух. Если бы не умение «Прощальной медитации», то умер бы я, корчась в муках на сыром, холодном полу.

— Покорнейше прошу прощения, но я, недалёкий, никогда не слышал о названной тобой разновидности медитации. Недостойный был бы счастлив, узнать о ней больше.

— С охотой расскажу. Но без лишних подробностей, — Мебет поднялся и пустился в хождения взад-вперёд, в надежде поскорее привыкнуть к новому телу. — Названная мною техника такая же древняя как наш мир, но знают о ней немногие. Последователи тёмных культов во времена ожесточённых гонений переняли её у монахов северных монастырей. Совершенно не случайное название данной техники напрямую связано с процессом смерти. Через «Прощальную медитацию» практикующий, как бы, расстаётся с вместилищем, то есть телом, а так же с миром, к которому привык, со всем, что любимо и что враждебно. А затем, усилием воли, он вылезает из тела, как из старой кожи, и если душа свободна от груза мирских страстей, то отправляется в лучший мир. Какой именно не знаю.

Монахи использовали эту технику для того, чтобы, попав в плен, избежать пыток, под которыми они могли бы выдать, к примеру, тайны монастыря. Но у монахов не было знаний некромантии. Поэтому некроманты пошли дальше и использовали «Прощальную медитацию» лишь как первый этап переселения духа из тела в тело. Преследуемых при этом целей полно, начиная от смены изношенного тела, до участия в особых ритуалах, требующих смерти мага. Конечно же, быть агнцем на заклании никто не захочет, но когда ты знаешь, что смерть не конец, она становится по карману. Без должной подготовки, без подробных изучений правил смерти, без созерцания смерти и постижения её сути не выполнить переселения души. Для начала нужно в совершенстве освоить выход из тела во время медитации, а уж потом браться за познание техники «Прощания» — медитации, после которой вернуться не получится. Велик риск заблудиться, и именно поэтому готовиться нужно основательно, учесть всё, чтобы в момент выхода из тела обязательно найти дверку в тело другое. И так, я вижу, у вас созрел ход?

— Проницательность Темнейшего не знает границ. Слушая твой познавательнейший рассказ, я и вправду нашёл подходящий ход. Своенравная химера решает прожить чуть дольше, чем уготовано ей, — с этими словами Хадиф заставил химеру отступить на пять клеток, открыв тем, самым пехотинца.

— Своенравная химера? — рассмеялся Мебет. — Вот уж действительно. Когда на кону твоя жизнь, своенравие допустимо. Ход ожидаем, господин Хадиф, я пошёл бы так же на вашем месте, но, увы, это лишь оттягивает ваш разгром.

На освободившуюся клетку встал охотник на монстров. В предвкушении ответного хода некромант потёр ладони.

— Ну-с? Что скажите на это?

— Нужно время на размышление, господин… Расскажи, о многомудрый, какие же цели преследовал ты, решаясь на поездку в земли людей? Уверен, там давно назначена награда за твою голову.

— Само собой назначена и притом весьма внушительная, — откинулся на спинку стула некромант. — Прошу заметить, я до конца надеялся остаться при старом теле, но знал, что туполобые правители всё одно не дадут мне уйти. Но надежда… надежда умирает последней, ведь так? По глазам вижу, что не согласны, господин Хадиф. По правде говоря, я тоже мог бы громить это высказывание, но речь не о том.