Сети чёрного паука

— О, вождь! — глаза гоблина загорелись, он знал, что принёс ценную информацию. — Король людей покинул лагерь, я лично видел, как он с близкими сподручными выбил наших воинов из лагеря и сам вступил в бой. Я сидел на дереве и видел, как он некоторое время сражался на фланге. Когда разбитая часть армии переформировалась, король двинулся дальше. Пока мы шли с донесением, он ещё находился в битве. По нашим предположениям, враг приступил к подготовке отступления…

Рондор уже не слушал, полученная информация проясняла случившуюся на поле неразбериху.

— Вот он, момент, шаман! И наш долг, помочь людям с отступлением! Следи за лагерем, а мне пора поздороваться с Исселбаром.

— Удачи, Хан, — махнул рукой шаман.

— Засунь её себе в…

Быстрым, широким шагом Рондор направился в сторону резервной тысячи. Хватит им прохлаждаться, жамра угасающей битвы хватит, чтобы их разогреть. Мощь секиры привычно заструилась по руке чуть заметной вибрацией. Раньше Рондора пугали признаки жизни, подаваемые оружием, но оно никогда не подводило, раненый им враг быстро терял силы и погибал. И теперь страх ушёл. Иногда Хан даже беседовал с секирой, но так, чтобы никто не слышал.

— Орки! — издали окликнул Хан. — Выходим! Время битвы!

На слова Рондора, воины ответили дружным рёвом, в воздух взлетели топоры и дубины. На встречу вышли Лобастый и Злоба. Орк лишь совсем немного уступал в росте троллю, во всём остальном, в ширине плечей и, в особенности в количестве мускулов значительно опережал. Рондор невольно восхитился, против таких воинов не устоят даже гномьи хирды, что уж говорить о хрупких людских построениях.

— Что ж так долго, вождь? — голос Злобы напоминал рык хищника. — Мы тут замёрзли уже!

— На то было резон. А сейчас вашей тысячи предстоит перебить шею вражьему войску и триумфально разгромить их лагерь.

— Считай что задобрил, вождь, — оскалился Лобастый. — Выкладывай план.

— План таков. Как можно быстрее снаряжаете быков и выходите по левому флагу, справа мы их потрепали, теперь слева разобьём. Король людской уже бьёт наших солдат на поле боя, пора бы и нам закатать рукава! Пусть достойные сражаются с достойными!

— Потеха, — лицо чемпиона Бурой Арены перекосила гримаса вселенского удовольствия.

— Она самая, — крупный по меркам орков Рондор смотрел на соратников снизу вверх. — Злоба, выдели десяток сорвиголов, пусть не ввязываясь в драку, обойдут короля и не дадут отступить к лагерю, но сразу пусть не лезут, сначала дождутся нас. Как только мы подойдём, пусть нападают.

Не говоря ни слова, Злоба пошёл отдавать приказы.

— А ты, Лобастый, назначь старшего из пеших, пусть он ведёт их по центру. Будем давить по всей линии.

— Хороших вождей в достатке, кого-нибудь подберу. С собой-то кого возьмёшь? — тролль мерно переминал рукоять дубины, лежащей на плече.

— Ты, Злоба и гладиаторы.

Лобастый развернулся и двинулся за чемпионом, буркнул не оборачиваясь.

— Своих возьму дюжину. Так надёжней.

Гурьба[13] ликовала при виде Хана. Орки ярились и рвались в бой, давили на впередистоящих, сбивали с ног. Хану нравилось то, что он видел. То и дело поле разрывал его рык, вызывая новый взрыв ликования в орочьих сердцах. Воины, усталые, не верящие в победу получили надежду, храбрились, лезли на рожон, и это, несомненно, должны ощутить солдаты противника.

По краям от Рондора, победоносно вздымая дубину и мечи-пилы, раздвигали толпу Лобастый и Злоба. Их присутствие и по отдельности друг от друга могло вдохновить орков и троллей на победу, а уж объединившись…

За великими вождями шествовала группа поддержки из дюжины разъярённого вида троллей и стольких же холодных как северная сталь гладиаторов. Первые рычали и брызгали слюной, последние излучали непоколебимость в достижении победы. Невольно, простые орки и вожди рангом помельче присоединялись к шествию, сближавшемуся с шествием Золотой Бороды.

Враги, успевшие за время долгой битвы стать лютыми, встретились в самом центре поредевшей гурьбы. Несмотря на магический щит, по-прежнему мешающий оркам эффективно атаковать, состав людской колонны сократился втрое, неизменным оставалось лишь её «навершие».

Завидев друг друга оба шествия двинулись навстречу, понимая, что среди всего многотысячья обеих армий равных им нет. Всё решит только поединок между лучшими. Погибнет одна из колонн и итог сражения предрешён. Но в этом поединке у орков будет весомое преимущество — их больше, а у раненых всегда будет возможность спастись.

Отряды сближались, а расстояние между ними будто само сжималось, расталкивая всех, кто мешал сближению. Взгляды шедших в первых рядах искрились злостью, решительность, присущая только истинным воинам, рождённым для битв, опережала и людей и орков. Им ещё предстояло преодолеть не менее двадцати шагов, а взгляды уже бились, прощупывали врага, проверяли на прочность дух и волю. Кто отведёт взгляд — умрёт первым и умрёт с позором, присущим лишь трусам, рождённым для смерти.