Сети чёрного паука (СИ)

Небывалая злоба наполнила сердце вождя. Он прекрасно видел, как ослаб изгнанник, но почему же он ещё держится? Взревев, вождь ринулся вперёд, занося над головой секиру. Но добежать до цели не смог. Ноги подкосились, орк упал на колени, секира зарылась в песок в шаге от него. Казалось, будто что-то надломилось внутри, будто пробка, сдерживавшая остатки сил, вылетела. Тело, с детства отличавшееся бычьим здоровьем впервые подвело вождя. Он взглянул в глаза изгнанника, где прочёл решимость и восторг. В руках и ногах поселился холод, зимний мороз проникал и в глаза, затуманивая взор, делая веки жёсткими и тяжёлыми. Рвотный позыв пригнул вождя к песку.

Видя как с Гривзой твориться неладное, Рондор поспешил закончить бой. Ни к чему, чтобы в племени ходили слухи о недугах вождя помешавших ему победить. Схватка должна быть чистой.

Иззубренное лезвие с первого удара снесло голову. Вождь ещё секунду упирался руками в песок, а потом взрыхлил его осиротевшей шеей.

Тяжело дыша, Рондор обвёл взглядом племя. Нет, ещё не своё, орки так просто не будут подчиняться кому-то, но теперь устранена основная преграда между ним, Рондором, и теми, кто сейчас выпучив глаза смотрел то на павшего вождя, то на изгнанника. Они никак не могли поверить в то, что случилось, что чужак смог одолеть лучшего воина племени, и не знали как себя вести теперь. Рондор и сам не знал, что делать и говорить, так же как и не представлял, что вдруг подкосило Гривзу. Так чётко державшийся весь поединок, он вдруг толи потерял сознание, то ли оступился. Это была та самая ошибка, что вождь ждал от изгнанника, но сам попался в её сети. И ещё Рондору не давали покоя собственные бесконтрольные выпады, случавшиеся в моменты неминуемой гибели. Во время боя он не мог прочувствовать, как это происходило, но теперь, слегка отдышавшись, ему казалось, что не рука выбрасывала на защиту секиру, а секира тянула руку. Но не может ведь предмет жить собственной жизнью. Или это благодарность за бережное обращение? Не являясь пленником суеверий, Рондор отверг последнее предположение. Разведя руки, он обратился к племени.

- Что скажите, гордые орки? Быть походу?

Вперёд вышел шаман.

- Ты победил Гривзу по всем правилам, но бились вы не за место вождя. И всё же я готов за тобой пойти, ведь ты доказал свою силу. Твой приход – знак судьбы, через тебя она говорит нам: «Пора что-то менять в Орде»!

Недавний старший дозорный подошёл с другой стороны, теперь смотрел с уважением.

- Расскажи получше, что задумал. А то ведь одно племя ещё не Орда – раздавят нас и глазом не моргнут, а мы даже не узнаем, за что погибнем.

Рондор положил руку на плечо старшего.

- Если кого и убьют, то только на землях людей, в бою с внешним врагом. Клянусь своей секирой, мне было жаль убивать вашего вождя. Как бы мне понадобился такой сильный воин…

- Он бы никогда тебе не покорился, - тихо сказал шаман.

Рондор произнёс так, чтобы все слышали:

- Надеюсь, больше мне не придётся сражаться с собратьями. А план мой таков…

30 июня.

Закат окрасил степь багровым. Племя дремало перед вечерним костром. Лёгкий ветерок колыхал ткани шатров, изредка вздымал пыль на вытоптанных пространствах меж жилищ орков. Пара дряблых стариков сидели на краю стоянки и, по долгу всматриваясь в закат, неспешно переговаривались. Где-то за шатрами зеленокожие мальчишки весело гоняли человеческую черепушку. По придуманным ими же правилам, запрещалось касаться игрового снаряда руками, зато позволялось всеми остальными частями тела. Именно после таких развлечений шкуры орков становились подобны жестяному доспеху: кости крепчали, кожа обретала вязкость, и не каждый нож мог бы оставить на ней след.

В похожей на птичью клетке, только значительно большей, стоявшей у одного из шатров, сидел голый, обросший человек. Мужчина прислонился к раскалённым прутьям спиной и запрокинул голову. Он умер час назад и теперь ворон по-хозяйски вцепился лапками в зубы раскрытой пасти и возился клювом в глазнице. Облезлая кожа человека обгорела на нещадном степном солнце, и орки предполагали, что ещё вчера днём он сошёл с ума от жары. Пожалуй, если бы человек мог, то порадовался бы что, наконец, умер. И особенно порадовался бы тому, что произошло это именно сейчас, а не на час позже…

Слезящимися, больными глазами старые орки всмотрелись в горизонт, пытаясь отличить мираж от реальности.

Группа верховых вынырнула из-за бугра виднокрая и двигалась по направлению к племени.

- Наши с охоты возвращаются? – обратился один старик к другому.

- Наши уходили на юг.

- Гости что ли?

Ответ они получили совсем скоро.

В стоянку племени въехало две дюжины всадников-орков на буррах. Позади орков шёл тролль – редкий гость в Восточных Степях. Ехавший во главе колонны обритый наголо орк, обратился к старикам.

- Где все воины племени?

Старик не задумываясь ответил.

- Некоторые здесь, некоторые на охоте.

Орк кивнул и поехал дальше, вглубь селения.

Пока отряд приближался к месту Костра, из шатров вылезали жители племени, кто с оружием, кто без, но все с опаской смотрели на вновь прибывших.