Сети кружевницы

– Кузьминична! Тут гости приехали из города, ищут Гальку Гусеву, Веркину дочку. Почему из милиции? Да нету давно милиции! Полиция! Ты посмотри, если есть какие школьные фотографии Светочки твоей, и тащи сюда.

Иван мысленно представил Кузьминичну – пожилую женщину, сидящую у теплой печки. Неужели она вот так просто, по первому зову, побежит на выстуженную улицу, чтобы помочь неизвестно кому в поисках дочери соседки, ушедшей в мир иной? Он бы пошел? Однозначно нет. И, похоже, Кузьминична тоже не собиралась никуда идти.

– Как это нет фотографий? За каким фигом они Светочке? Откуда у Верки? У Верки точно нет! Она все спалила на заднем дворе, я сама видела. Еще спрашиваю – шашлыки ты, что ли, старая, затеяла? А она – нет, говорит, архивы жгу. Не хочу, чтобы врагам достались.

– Врагам? – Иван вопросительно поднял брови.

– Ага, именно так и сказала – врагам, – подтвердила баба Маша. Теперь она одновременно разговаривала и с Рыбаком, и с Кузьминичной. – Я сама удивилась. Какие-такие у нее враги? Значит, не придешь? – это уже говорилось соседке. – Ну ладно. Тут такого сыра принесли!

Следующие пять минут баба Маша внимательно слушала, лишь изредка изрекая глубокомысленное «Угу-м».

– Ну ладно. Нет так нет. Диктуй адреса.

Баба Маша энергично замахала рукой, показывая Асе, где хранится бумага и ручка.

– Ага, пишу, Екатеринино, улица Шуйского… ага, это где такая? Ага, хорошо. Рослань, да, записала. Телефон? Давай, пишу.

Закончив разговор, баба Маша внимательно прочла написанное и протянула листок Рыбаку.

– Вот, держите. Екатеринино – там живет учительница из интерната. Она уже давно на пенсии, но на встречи выпускников каждый год приезжает. Татьяна Алексеевна ее зовут. Это Светочкин адрес, дочки Кузьминичны. А это, последний, – мой телефон. Вы уж, не сочтите за труд, позвоните мне, как Гальку сыщете. Очень уж мне интересно, как она в жизни устроилась. Позвонишь, дочка?

Баба Маша просительно посмотрела на Асю. Попроси она Ивана, тот, не моргнув глазом, сослался бы на тайну следствия. Но Ася – добрая душа, только кивнула коротко:

– Да, конечно.

После тепла бабы-Машиного дома холод показался еще более вопиющим.

– Шире шаг! – скомандовал Иван, схватив Асю за руку. Но тут за его спиной раздался крик:

– Молодые люди!

Сыщики синхронно обернулись. Презрев правила движения, по самой середине проезжей части к ним приближалась фигура в ярко-красном спортивном костюме с лыжными палками, но без лыж. Иван притормозил, покрепче прижав к себе Асю, чтобы хоть как-то защитить ее от пронизывающего ветра.

– Молодые люди! – повторила фигура. Голос явно был женским. – Это же вы ищете Гусевскую дочку?

– А вы, наверное, Кузьминична? – уточнил Иван. – Извините, не знаем вашего имени.

– Елена. Елена Кузьминична. – Женщина приблизилась настолько, что Иван понял – палки не лыжные, для скандинавской ходьбы, один из самых доступных спортивных тренажеров.

По возрасту Елена Кузьминична явно была ровесницей бабы Маши, о чем свидетельствовали глубокие борозды морщин на ее лице, но выглядела при этом она гораздо моложе.

Женщина свернула к обочине, воткнула палки в снег, высвободила руки из темляков и стащила с плеч небольшой рюкзак.

– Я с Машей поговорила, а потом вспомнила: есть у меня фотография школьная Светочкина. Есть! Хорошо, что я вас догнала. Фотографии – они вещь дефицитная. Сами понимаете – откуда им быть? Это сейчас у всех фотоаппараты, а то и просто телефоном можно наснимать. А тогда как было? В школу приглашали раз в год фотографа, а потом, у кого были деньги, – заказывали. У меня сохранилась Светочкина выпускная фотография из интерната. Только сами понимаете – отдать не могу. Посмотреть – пожалуйста, а отдать…

Она расстегнула молнию на рюкзаке и вытащила наклеенную на картон фотографию в белой рамке. Наверху пять прямоугольных портретов учителей, а ниже, в три ряда, овальные фото учеников.

– Вот она, моя Светочка, – Елена Кузьминична показала на девочку с пышной копной волос на голове.

– Леонова, – прочитал Рыбак.

– Да, сейчас она Суркова, по мужу. А вот Галя. – С медальона, подписанного «Гусева Г.» на сыщиков смотрела девушка с густой челкой и распущенными по плечам светлыми локонами. – А это – Татьяна Алексеевна, учительница.

Палец в перчатке ткнулся в один из учительских прямоугольников. Иван всмотрелся в изображение женщины: короткая пушистая стрижка, тоненькая шейка, белый кружевной воротничок, этакий одуванчик. Внизу подпись – Татьяна Алексеевна Крылова.

– Я могу сфотографировать? – Иван продемонстрировал женщине телефон.

– Конечно.

Рыбак сделал несколько снимков – и всю фотографию полностью, и отдельно каждого ученика, и Татьяну Алексеевну. А Галину Гусеву и Светлану Леонову еще и с максимальным увеличением.

Аккуратно спрятав фотографию в рюкзак, Елена Кузьминична попрощалась с ними и отправилась в обратный путь, а детективы поспешили к дому Гусевых.

– Давай так, – предложил Иван. – Посиди в машине, погрейся, а я быстренько посмотрю, может, что найду в доме. А потом поедем в Екатеринино.

– Я с тобой, – решительно заявила Ася.