Сети Культа

– Я хочу увидеть, на что ты способен в той работе, для которой рожден! – продолжил он свои увещевания. – Со дня нашего знакомства я понял, что здесь твое место. У меня нет для тебя пошагового плана, как и что делать. Этот план тебе не нужен! Задействуй свое воображение, и этого будет достаточно, чтобы привычный цирковой номер заставил зрителя почувствовать себя частью чуда. Частью твоего представления. Ты один знаешь, как это сделать! Так хватит себя сдерживать. Покажи, что ты можешь.

Мальстен вновь посмотрел на артистов, принявшихся отрабатывать номер по второму разу. Музыканты, стоящие чуть поодаль, рассеянно разглядывали партитуры и переговаривались. Когда нити коснулись их, они не поняли, отчего вдруг захотели взяться за инструменты, по какой причине начали играть.

– Вот так? – Мальстен задал вопрос с почти отсутствующей интонацией.

Нити, выпущенные из его ладоней, связались с артистами и музыкантами, наполнив его давно забытой силой. Сознание будто растворилось в малагорской труппе. Он начал видеть несколькими парами глаз одновременно: глядеть в ноты, следить за напарниками по выступлению, чувствовать, когда нужно сделать рывок, как если бы этот рывок должен был сделать он сам. Но сам он находился поодаль от арены в компании Бэстифара, который, задержав дыхание, смотрел на преобразившихся в единый механизм артистов.

Больше не было пауз, не было ни одного лишнего движения, не было ощущения, что люди, выполняющие опаснейшие трюки под куполом цирка, вообще нуждаются в страховке – казалось, что они не способны сорваться вниз.

Бэстифар изумленно замер, когда музыка, заготовленная для другого номера, вдруг вонзилась в каждую клетку его тела, разливая по венам приятное тепло и тут же сменяясь ледяной волной, вызывающей дрожь. Единение движений артистов и звука показалось ему столь пьянящим, что он невольно приложил руку к груди, с изумлением отметив, как сердце с силой ударило его изнутри.

Бэстифар завороженно наблюдал за небывалым коротким представлением Мальстена, с трудом напоминая себе дышать. Он не знал, сколько продлится номер, но молился всем богам Арреды, чтобы это не прекращалось. Казалось, даже свет принял участие в этом действе, подыграв воле Мальстена, хотя это и было невозможно. Надо думать, сам бог Мала решил посодействовать этому зрелищу, в нужный момент наслав облака, заслонившие свет, и вновь обнажив солнечные лучи.

Из гипнотического оцепенения принца вывел голос данталли:

– Бэс?

Аркал встрепенулся, тут же расплывшись в победной улыбке.

– Как я вижу, ты быстро преодолеваешь свой страх, дело лишь в верной мотивации.

Мальстен едва заметно улыбнулся, отпуская нити.

– Добро пожаловать на должность художника-постановщика малагорского цирка, – торжественно объявил Бэстифар.

Глаза Мальстена заинтересованно блеснули – пожалуй, впервые с того момента, как Грат покинул Бенедикт Колер. Однако лицо его тут же подернулось болезненной тенью, и он поспешил отвести взгляд. Он стоически сносил расплату, однако в вопросах боли аркала невозможно было обмануть. Вокруг ладони Бэстифара образовалось яркое алое сияние.

Мальстен громко выдохнул: едва успевшая нахлынуть боль расплаты безропотно отступила.

– Бэс, – предупреждающим тоном обратился он.

– Прости, мой друг, но я не могу позволить расплате разрушить момент твоего триумфа, – строго сказал Бэстифар. – Признаться, я начал искренне беспокоиться, что ты после дэ'Вера уже не выйдешь из этого мрачного состояния, и только сегодня я увидел на твоем лице проблеск искренней заинтересованности в жизни.

Мальстен покривился.

– Ты хотел сказать, «заинтересованности в цирке»?

Бэстифар небрежно махнул рукой.

– Это одно и то же. Я лишь хочу сказать, что сегодня ты впервые перестал напоминать мне качественное творение некроманта и посмотрел вокруг живыми глазами. И я не позволю твоей расплате омрачить этот момент. – Заметив осуждающий взгляд друга, Бэстифар предупреждающе приподнял руку. – Не надо на меня так смотреть, Мальстен, я помню, как ты жаждешь независимости от моего вмешательства, поэтому я не вынуждаю тебя отдавать мне расплату. Но, чтобы она не мешала, я могу ее придержать.

Глава 7

Невысокая девушка с угольно черными волосами, забранными в высокий пучок, сложила руки на груди и с вызовом вздернула подбородок.

– В каком смысле он, – она, прищурившись, кивнула на Мальстена, стоявшего напротив труппы, – будет управлять нами во время представления? Раздавать указания? Участвовать в номерах? Поясните, Ваше Высочество.

Бэстифар снисходительно улыбнулся, склонив голову и направив на смелую девицу выразительный взгляд.

– Нет, Ийсара, в самом прямом смысле этого слова. В цирке грядут большие перемены, и я хочу, чтобы моя труппа была об этом осведомлена.

Гимнаст, которого, как Мальстен успел услышать, звали Райс, сделал шаг вперед и оттеснил Ийсару себе за спину. Сейчас труппа цирка, выстроившаяся перед Бэстифаром, странным образом напоминала Мальстену его анкордских новобранцев. То, с какой агрессивной решимостью Райс сделал шаг вперед из строя, лишь усилило это впечатление.