Сети Культа

– Ему будет интересно. Об этом говорит сам род его занятий. Тот, кто занимается магией столько столетий, просто обязан быть любознательным. Мальстен Ормонт не сможет его не заинтересовать. – Он прищурился. – Кажется, я начал понимать, куда кренят твои сомнения. Ты решил, что я построил этот план после разговора с Карлом, чтобы просто пойти ему наперекор? Выразить протест? – Его лицо исказила кривая усмешка. – Это причуды юного возраста, из которого я давно вышел, жрец Харт.

– Неужели? – ядовито бросил Киллиан. – Почему же вас тогда так сильно заботит, кем вас считает жрец Бриггер? Да вы едва сдержались, чтобы не спросить то же самое у меня! – Он наклонился вперед и придирчиво вперился взглядом в наставника. – Не надо притворяться, что вам наплевать: это не так. Вам важно, что и как о вас думают в Культе, а разговор со жрецом Бриггером стал для вас потрясением. Не отрицайте, я все прекрасно вижу. И будет гораздо лучше, если мы поговорим об этом, чем если вы начнете демонстрировать протест и поступать импульсивно. Согласны?

Бенедикт внимательно заглянул в желтовато-серые глаза ученика и невесело усмехнулся.

– В одном Карл был прав: в уважительном общении со старшими ты за время работы в Олсаде ни капли не преуспел, – сказал он.

– Я считаю, что он был прав далеко не только в этом, – покачал головой Киллиан. Поняв, что наставник не собирается ничего на это отвечать, он продолжил: – Еще в том, что ваше рвение к охоте на данталли не уменьшится. Возможно, даже возрастет. И сейчас, слыша, что вы говорите про опыты над Мальстеном Ормонтом, я в этом убеждаюсь. Насколько я успел выяснить, вы всегда были правдистом и самоотверженным бойцом…

– Я был идиотом, который полагал, что хорошо знает своего врага, – перебил Бенедикт, отведя взгляд, и в этих словах прозвучало слишком много обиды, которую не получалось скрыть.

– Вот! – воскликнул Киллиан, уцепившись за эту нить разговора. – Поэтому я и беспокоюсь. Вы начали сомневаться в собственной интуиции и в себе самом. Не смейте этого делать! Потому что, если вы сейчас поддадитесь этому порыву, сможете полноправно называть себя идиотом, и вас будет даже не за что поправить!

Бенедикт удивился такому выпаду. Другие жрецы не раз пытались проверить его на прочность, однако их замечаниям почти никогда не удавалось задеть его. Киллиан Харт же обладал большой проницательностью и видел, что наставника задел разговор с Карлом Бриггером, однако деликатничать и сворачивать с этой темы не стал. Напротив, он бил по больному с жаром юности и холодной расчетливостью дознавателя.

Несмотря на массу неприятных чувств, гулявших в душе Бенедикта, он улыбнулся, выразив свое одобрение. Он не ошибся с выбором ученика, в этом не приходилось сомневаться.

– Не многовато ли вольностей ты себе позволяешь? Я ведь могу отправить тебя обратно в Олсад, жрец Харт – вкрадчиво напомнил Бенедикт.

Киллиан небрежно махнул рукой, хотя глаза его на миг отразили испуг.

– Бросьте меня запугивать, жрец Колер, – с особой язвительностью надавив на звание своего наставника, отозвался он. – Если б мои манеры вас так нервировали, вы бы отправили меня назад еще на полпути в Крон. Не время сейчас напоминать мне о своем ранге, я ни на миг не забывал, кто вы. А вот вы, похоже, забыли.

Бенедикт сложил руки на груди, губы растянулись в неровной оценивающей улыбке.

– Вот как?

Киллиан не отступал.

– Да. Вас знают едва ли не во всех уголках Арреды. Вы мастер своего дела. И вы лучший среди того расходного материала, на который Культу в его высших слоях наплевать.

Бенедикт не удержался и рассмеялся, стараясь игнорировать мучительную колкость последних слов ученика.

– У тебя весьма интересный способ подбадривать.

– Я и не собирался вас подбадривать. Бенедикт Колер, которого я успел узнать, в этом не нуждается. Тот Колер, которого я знаю, понимает, что заработал себе славу самого жестокого палача Арреды, хотя никогда не желал ее. Одно ваше имя вызывает ужас и может заставить людей если не полностью поверить в идеи Красного Культа, то хотя бы соблюдать его правила. Люди слушают вас, потому что опасаются кары, которую вы можете принести в их дом. Вы – живая легенда, уже сослужившая свою службу Культу, и для власть имущих мало что изменится, если вы станете мертвой легендой. Для них ваше имя после Ста Костров Анкорды будет вечным знаменем, а на вас самого им наплевать так же, как на остальных жрецов. Не говорите, что не знали этого.

Бенедикт устало вздохнул. Возразить ему было нечего.

– Знал, разумеется. Более того, я понимал, что Культ стремится не столько полностью избавить Арреду от данталли, сколько держать их количество под контролем, дабы для жрецов всегда находилась работа.

– Для многих жрецов такое откровение было бы шоком, но не для вас. Что же вас тогда так задело?

Бенедикт со скучающим видом пожал плечами. Этот разговор быстро высасывал из него остатки сил, но отмолчаться перед учеником он не мог.