Сети на дракона

Вздохнула, откинулась на подушку и прикрыла глаза. За дверью послышались возня и громкие голоса. Похоже, привезли Тивоя. Подскочила с кровати в ожидании незваных гостей, но, судя по звукам, мужа отнесли в соседнюю комнату. Наскоро натянула платье и выглянула из двери. К супругу не пустили, озабоченный свекор велел отправляться обратно. Леяра послушно вернулась к себе и наконец-то провалилась в черный крепкий сон.

К Тивою пустили ближе к обеду. Все время, пока слуга не позвал к мужу, Леяра никак не могла унять волнения. Даже заглядывающие в ее кабинетик Крад и Дит не забавляли, как вчера, а лишь раздражали своей назойливостью. Удивлялась себе. Их с Тивоем объединяли разве что месяц вечерней болтовни и полетов да почти ежедневные постельные упражнения. Вряд ли достаточная основа для привязанности крылатой к человеку… Тем не менее драконица никак не могла сосредоточиться на письмах, металась волчицей в клетке от неизвестности, вытирала о платье вспотевшие ладони и задерживала дыхание, чтобы унять предательское сердце. Оно стучало так громко, что, казалось, слышно даже в соседней комнате. Напомнила себе о достоинстве и еле нашла силы не побежать наверх, когда слуга передал разрешение лекарей и свекра.

У лестницы столкнулась с князем и незнакомой драконицей. Худая и невероятно высокая для крылатых, гостья окинула хозяйку внимательным взглядом и мягко улыбнулась. Леяра почтительно поклонилась: догадалась по изумрудному балахону и шароварам, что перед ней верховная жрица.

— Прошу благословения для супруга, — пролепетала еле слышно, не понимая, можно ли попросить у богини помощи для другого. Сталкиваться не довелось. Мать ушла слишком рано, а за отца и Майрана переживать и молиться не приходилось.

Жрица кивнула в ответ и посмотрела в глаза. Леяра смутилось. На вид не дала бы гостье больше сотни, но в желтизне очей читалась такое понимание мира, что смотреть в них без поклона казалось неправильным.

— Не знаю, одарит ли богиня человека, — осторожно заметила жрица, — но для его супруги у Лазурной есть подарок.

Залезла рукой в карман шаровар и извлекла оттуда изумрудный стеклянный шар, приплюснутый с одной из сторон. Леяра нахмурилась, не понимая. Похоже на артефакт для человеческого мага, но к чему он ей? Даже если силы вернутся, чары драконов действуют иначе.

— Возьми, — гостья вложила шар в руку Леяре. — Богиня говорит, ты знаешь, кому он нужен больше всего. Отдай.

Леяра сжала шар и поклонилась. Жрица и князь продолжили путь. Жена Тивоя проводила их взглядом и отправилась наверх. Если богиня окажется благосклонна, то пошлет запах подходящего для наследника ловчих лекарства, и жрица сможет сварить его. Снадобья слуг Лазурной действовали безотказно. Была только одна загвоздка — богиня могла отказаться помогать человеку. Леяра фыркнула, отгоняя мрачные мысли. Лазурная милостива, не должна бросить в беде. Вздохнула. Хорошо бы… Магией лечить не умели, а на человеческих лекарей в сложных случаях надежды не было никакой.

Тивой метался в лихорадке и тяжело дышал. Лицо его осунулось так, что нос казался изящно тонким, почти острым, а красные потрескавшиеся губы выглядели нарисованными. Крутившиеся рядом лекари почтительно отступили в дальний угол комнаты, одаряя иллюзией встречи наедине. Леяра смочила в тазу с водой полотенце с мужниного лба, отжала, разгладила и вернула на место. Тивой застонал, не открывая глаз. Драконица скользнула взглядом по свежей щетине, вздохнула и взяла супруга за руку. «Как печка», — пронеслось в голове, и отчего-то снова навернулись слезы.

Стояла рядом, пока лекари вежливо и осторожно не попросили уйти. Нехотя отправилась обратно в кабинет. Уже усаживаясь за стол, нащупала в кармане подарок жрицы, подскочила было отдать его Тивою, но на полпути поняла: артефакт мужу сейчас не поможет.

***

Следующая неделя казалась драконице бесконечной мукой. Наследник ловчих словно застрял между мирами: в себя не приходил, жар не спадал, дыхание становилось тяжелее, вид болезненнее, а Леяре хотелось выть от бессилия. На все вопросы лекари уверенно разводили руками и заверяли, что делают все возможное. Даже хваленая жрица не спешила выдать нужный рецепт, только пропадала где-то в поисках подходящих растений. Князь и тот будто растерял и весь свой такт, и бравую веселость. За столом отделывался дежурными фразами, много пил, почти не ел и сразу после трапезы скрывался в кабинете.

Леяра знала, что свекор ночует у постели Тивоя. Ей не давали проводить рядом с супругом много времени, но князю никто запретить не мог. Ночами, стараясь как можно тише реветь в подушку, она часто слышала, как правитель ловчих что-то говорил отпрыску, но разобрать слова не могла. Драконица жадно ловила звуки за стенкой, и сердце сжималось от жалости: к Тивою, к свекру и ко всем воздушным драконам. Слезы текли по щекам, горло сводило спазмом, а разумом овладевала безнадежная тоска. Лишь к рассвету милостивая усталость брала свое, и Леяра проваливалась в черноту сна.