Сети разума

Котов взял кружку и залпом выпил сразу почти половину.

– Так что там с твоим прадедом? – спросил он.

Джеймс взял вторую кружку и сделал глоток.

– Его друг был скульптором и резал по кости – говорили, что у него большой талант… Он много работал, но так же много и отдыхал – был душой светского общества и с удовольствием посещал всяческие мероприятия. А однажды он пропал – больше месяца никуда не выходил из дома и никого у себя не принимал… Говорили, что он болел, но за это время он вырезал прекрасную фигурку по кости. Такую прекрасную, что мой прадед так и не смог забыть её до конца жизни.

– Что за фигурка?

– Богатый английский купец, в одежде начала семнадцатого века. Очень детальная, необычайно тонкая работа. Ювелирная. Настолько детализированная миниатюра, что, кроме подробного исполнения одежды, в ней видно скелет, кости, внутренние органы… Да ты и сам видел фото. Уверен, эта фигурка сразу привлекла твоё внимание – она не такая, как все…

– Твой прадед купил её?

– Нет. Не успел. Он очень хотел, но сразу как-то не сообразил, а потом фигурка пропала. Его приятель вдруг заявил, что ничего такого не делал и вообще не в курсе…

– Но я так понимаю, фигурка потом нашлась?

– Да… Один богатый русский коллекционер хвастался, что приобрёл величайший шедевр на свете – правда, не говорил, как и у кого приобрёл… Вскоре в России началась революция, и мой прадед вместе со своей женой уехал в Австралию. И до конца жизни жалел, что не догадался перекупить миниатюру у того коллекционера… Он пытался потом её найти, но следы затерялись…

Кофе остывал, но Котов был так увлечён, что и не вспоминал о напитке.

– Что потом? Фигурка ведь как-то оказалась у вас?

– Ну да, оказалась… но не сразу, а через много лет. Жаль, прадед порадоваться не успел. Мой дед начал собирать коллекцию всяких резных фигурок и небольших скульптур – страсть к таким вещам передалась ему от отца. Его коллекция была не так уж велика, но каждой вещью он гордился, каждой новинке радовался как ребёнок… и вот когда у него был юбилей – шестьдесят лет, отец решил подарить ему кое-что особенное. Он давно искал фигурку, которой бредил его дед – мой прадед. Писал письма частным коллекционерам, делал запросы в разные искусствоведческие музеи СССР…

– Как я понимаю, удачно?

– Ага. Но это заняло много лет. Миниатюра нашлась, когда Союз уже распался. А вместе с этой миниатюрой отец нашёл себе и жену – мою мать…

Часть этой истории Юрий уже слышал. Но в общем контексте всё выглядело ещё более интригующе.

– А как он узнал, что эта миниатюра – та самая?

Джеймс улыбнулся:

– Как я уже говорил, мой прадед запомнил её очень хорошо, она буквально врезалась в его память. Он рисовал её – много раз. В своём дневнике.

– В дневнике? А ты видел этот дневник?

– Я с детства слышал о нём – отец рассказывал, что видел рисунки своими глазами. Но мне никогда не показывал – да мне тогда и неинтересно было, если честно… Потом, после его смерти я пытался найти дневник в его бумагах, но мать уверяла меня, что его не существует… А недавно я его нашёл.

– Можешь мне показать? – попросил Юрий. – Хотелось бы взглянуть хоть одним глазком.

Строгофф кивнул:

– Я бы попросил тебя взглянуть даже двумя глазами… Просто сам я могу рассмотреть лишь рисунки, текст гораздо сложнее… язык очень трудный. Прадед писал по-русски…

– Но ты прекрасно говоришь по-русски! – воскликнул Котов и тут же спохватился. – Только говоришь, да? Не читаешь, не пишешь?

– Нет, я читаю, пишу, но… Во-первых, у прадеда был почерк… очень своеобразный. Трудно разбирать, если язык для тебя не родной… Ну и плюс всё написано ещё тем языком, дореволюционным. И я уже не всё понимаю… Даже если могу разобрать буквы, смысл многих слов мне не понятен. Мне нужна помощь… Ты мог бы…?

– Не вопрос. Давай посмотрю.

– Спасибо. С собой у меня дневника нет. Он дома, в Сиднее. Я не мог просто выкрасть его из сейфа – мать сразу заметила бы. Мне кажется, она специально прячет его от меня… Но пока она здесь, я должен вернуться в Сидней – подготовить коллекцию к вывозу. И я смогу сделать копию дневника – у поверенного отца есть ключ от сейфа, и я думаю, что смогу его уговорить… Он был верен отцу, и мне кажется, он тоже не хочет, чтобы наша семья потеряла своё достояние…

Котов допил уже порядком остывший кофе и кивнул:

– Договорились. Я помогу тебе… А долго лететь из Москвы до Сиднея?

Джеймс пожал плечами:

– Тридцать часов, с пересадкой в Гуанчжоу. Это в лучшем случае.

Юрий присвистнул:

– Тридцать часов!

– Для тебя это, может, и долго, а я привык, – улыбнулся собеседник: – Из Австралии куда бы ты ни летел – всегда будет долго.

Юрий усмехнулся в ответ:

– Когда летишь?

– Завтра-послезавтра, – сказал Строгофф. – Как только мать найдёт какую-то свою старинную подругу. Чтобы она не чувствовала себя здесь слишком одинокой. Но до выставки время ещё есть – я думаю, мы успеем.

– Да. Время у нас пока есть…

***