Сети сатаны

– Ты не можешь и дальше ходить в таком виде, – заявил однажды Тонио и оглядел юношу с головы до ног. – Ты выглядишь скорее как пугало, а не как подающий надежды ученик бродячего астролога.

Иоганн взглянул на себя. Действительно, одежда на нем была грязная и рваная, да к тому же слишком маленькая. Он заметно вытянулся с тех пор, как покинул Книтлинген полгода назад.

– Надо раздобыть тебе новую одежду, – продолжал Тонио. – Только не такую кричащую, как у артистов, и без дурацких мипарти [13], как у безмозглых щеголей. Тебе это не подходит, ты теперь адепт тайных искусств. Нужно что-нибудь сдержанное и простое.

В ближайшем городе они разыскали портного, и тот пошил Иоганну длинный черный сюртук, теплый плащ и глянцевые кожаные сапоги. Вместо шляпы юноша носил теперь капюшон, который можно было надвинуть на лицо в плохую погоду. Штаны были из лучшей шерсти и прекрасно защищали от холода. Наставник, глядя на него, усмехнулся.

– Ну вот, теперь ты похож на почтенного ученого. Люди будут кланяться тебе и просить, чтобы ты составлял для них документы.

Земли, по которым они проезжали, мало чем отличались от Крайхгау. Как выяснил Иоганн, края эти назывались Швабией. Маленькие деревушки бурыми пятнами лежали среди лесов и многочисленных полей, на которых таял снег. Предстояли посевные работы, и с полей на путников смотрели исхудалые, отмеченные голодом и лишениями лица. По всей видимости, и на долю швабских крестьян за последние годы выпало немало испытаний.

Один раз навстречу им попались монахи-доминиканцы в черных одеяниях; они распевали гимны и призывали людей к покаянию. Их сопровождали тяжеловооруженные ландскнехты. За ними катила повозка, и на ней стоял сундук, обитый железом и запертый на несколько замков. На передней стенке был нарисован черт, терзавший вилами грешников.

– Проклятые праведники! – выругался Тонио и сплюнул. – Мало им десятины, что они выбивают из крестьян? Теперь они продают им места на небесах, а заодно местечко и для покойных прадедов!

Иоганн слышал о священниках, продававших мирянам индульгенции ради быстрого отпущения грехов. Прежде отпущение обещали за молитвы или паломничество, но теперь его можно было получить и за деньги. А если бросить в сундук достаточно монет, можно было сократить срок в чистилище и для покойных родственников.

– Люди ничуть не умнее овец, – продолжал Тонио, пока процессия тянулась мимо с песнопениями. – А почему? Потому что Церковь и власть лишают их знаний! Но скоро это изменится. О да, очень скоро! Homo Deus est!

Последнюю фразу Иоганн уже слышал от наставника. Теперь он умел не только читать на латыни, но и немного говорил. Однако значения этих трех слов юноша решительно не понимал. Они просто лишены были смысла.

Человек есть Бог…

Теперь они все чаще оказывались на перепутьях, города и деревни становились крупнее, дороги расходились во все стороны, и всюду царило оживление. Мимо проносились рыцари на боевых конях; медленно ползли повозки, груженные тюками, в сопровождении разодетых купцов. От других путников они узнали, что король Максимилиан созывал рейхстаг в Вормсе. Французы напали на Италию, а проклятые османы угрожали границам империи. Торговцы чуяли сделки в далеких землях, о которых до сих пор слышали только из рассказов. Вся Германия была взбудоражена, словно пробудилась ото сна с приходом весны.

Еще через пять дней перед ними выросли стены большого города. За ними высились несколько башен, а в самом центре вздымался к небу собор. Темно-зеленая лента реки переливалась под весенним солнцем. Паломники и торговцы, которым в последнее время не было числа, с шумом стекались к воротам. Иоганн еще ни разу в жизни не видел такого огромного города.

– Аугсбург, – с хмурым видом объявил Тонио.

Иоганн слышал про Аугсбург. Путники, что останавливались в Книтлингене, часто рассказывали об этом городе, самом крупном в Германии. Говорили, что там правили патриции – могущественные купцы и семьи советников, настолько богатые, что ссужали деньги епископам, герцогам и даже самому кайзеру и имели представительства по всему миру. Именно в них юноша видел правителей нового времени – вместо рыцарей, графов и баронов, как во времена матери.

Последние несколько ночей они провели в повозке у дороги, и Иоганн был бы рад снова переночевать на постоялом дворе, да еще в таком интересном месте. Но, к его разочарованию, наставник объехал город, и его стены, многочисленные башни и собор вскоре пропали из виду.

– В Аугсбурге таким, как мы, лучше не появляться, – проворчал Тонио. – Здешний епископ с колдунами не церемонится. Совсем недавно они заживо сварили алхимика, который утверждал, что может превращать железо в золото.

– И как? Умел? – полюбопытствовал Иоганн.

– Эта тайна известна очень немногим. И этот шарлатан явно не входил в их число. Скорее всего, он не мог даже медь от бронзы отличить, – наставник хмыкнул. – А знаешь, как пахнет вареное человеческое мясо? Как свинина! Ведь, в сущности, мы на этой земле копошимся в общей луже.