Сети желаний

— Это наш крематорий, здесь сжигаем тела животных после опытов, но не только их. — Он сделал многозначительную паузу. — Если не будете соблюдать правила безопасности, тоже можете оказаться здесь, а отсюда только один выход — вместе с дымком через трубу! — У меня по спине пробежал мороз, а он, не останавливаясь, словно ничего ужасного не сказал, продолжил знакомить меня с подсобными помещениями: — Дальше находятся кузница, слесарная мастерская, прачечная и баня. Настоящая, с хорошим паром и вениками. Моемся раз в неделю. Мужчины — по субботам, женский персонал — по воскресеньям. А теперь проследуем на третий этаж.

Исходя из того, что он с большим воодушевлением рассказывал о бане, не акцентируя внимания на мрачном предназначении печей крематория, я пришел к выводу: действительно, не так страшен черт, как его малюют.

Чугунные перила лестницы, соединяющей этажи форта, были настоящим чудом: изящные, ажурные, словно невесомые — настолько тонкой была работа. Они более подходили какому-нибудь дворцу, чем этой мрачной крепости, где все было приземистое, крепкое, мощное, способное выдержать неистовые удары противника.

Илья Петрович отвел меня в комнату, рассчитанную на четверых, где мне предстояло жить еще с одним фельдшером; здесь я оставил свои вещи. Комната большая, светлая, вполне прилично обставленная, никакого сравнения с моей мансардой, но она мне не понравилась: сырая, холодная из-за гранитных стен и, как по мне, неуютная. Рядом находилась общая столовая: большая зала с десятком столов, накрытых белоснежными скатертями, а дальше — незаразный лазарет, но показывать его мне мой провожатый не стал.

Прежде чем войти в лабораторию, нам пришлось соответствующим образом экипироваться: мы надели синие матерчатые халаты, сверху прорезиненные плащи, на ноги — боты из того же материала. На руки мы натянули резиновые перчатки, которые, ко всему, окунули в раствор сулемы для дезинфекции. Передвигаться в подобном наряде было непривычно и неудобно, я чувствовал себя весьма неуклюжим. От обилия помещений, через которые мы проходили, их названий, количества и разнообразия лабораторного оборудования, запахов дезинфицирующих средств и химикатов у меня закружилась голова. Ничего подобного до сих пор мне не доводилось видеть, к тому же по своей оснащенности лаборатория оставляла далеко позади институт, в котором я проработал два месяца. В некоторых помещениях находились люди, одетые так же нелепо, как и мы. Каждый занимался своим делом и не обращал на нас внимания. Илья Петрович называл имена, должности, что-то я запоминал, что-то ускользало от моего сознания — сказывалась усталость после утомительного морского путешествия и от внезапного обилия новой информации.

Затем мы спустились на второй этаж, и вновь потянулись бесконечные помещения лабораторий. В одном из них я увидел лежавшее в громадном корыте на огромном столе тело лошади, рассеченное так, что были видны окровавленные внутренности.

— Михаил Федорович, к нам прибыло пополнение! — обратился Илья Петрович к мужчине, судя по всему, только что закончившему вскрытие лошади. — Знакомьтесь: Иконников Родион Константинович, ваш новый помощник, на этот счет уже имею указания от господина Берестенева.

Михаил Федорович оказался человеком симпатичной наружности, с небольшой аккуратной бородкой и выразительными, но печальными глазами.

— Очень приятно познакомиться, — улыбнулся он мягкой, доброй улыбкой, которая никак не вязалась с его окровавленными перчатками. Он счел нужным представиться: — ветеринарный врач Шрейбер Михаил Федорович. Вечером, после ужина, продолжим наше знакомство, а пока, прошу прощения, мне надо работать.

В следующее помещение заходить не стали, Илья Петрович лишь пояснил:

— Это наша так называемая «черная лаборатория», тут после заражения микробами берем кровь у лошадей для приготовления сыворотки. У вас будет возможность побывать здесь не один раз. Вон та дверь ведет в заразное отделение лазарета, в данный момент свободное. Было у нас недавно одно нелепое происшествие, из-за которого объявили карантин, но, слава богу, все обошлось. Вот только приказ о снятии карантина от нашего большого начальства мы пока не получили, но, думаю, ждать его нам день-два, не больше.

Он завел меня в комнату с высокими металлическими шкафами и несколькими ящиками на полу и сказал:

— Разоблачайтесь. Плащи и боты для дезинфекции бросьте в тот ящик, а халат и колпак — в этот, они пойдут в стерилизатор, а затем в стирку. Как видите, к соблюдению мер безопасности мы относимся весьма строго. Руки рекомендую ополоснуть раствором сулемы, а уж потом помыть с мылом. И поторопитесь, наша экскурсия не закончена, а у меня много дел помимо этого, так что смогу уделить вам еще лишь несколько минут.

Я, следуя указаниям Ильи Петровича, быстро и с удовольствием сбросил неудобный плащ, в котором чувствовал себя средневековым воином в латах.

— Там дверь бильярдной, с ней ознакомитесь сами, после ужина, а здесь у нас библиотека.