Сетра Лавоуд

— Да, — сказала Рёаана, — но как еще я могу привлечь к себе внимание нашего Брюха? Я уже год призывно гляжу на него из-под ресниц, и все выглядит так, как будто я обращаюсь к стенке.

— Ба, — сказал Грассфог, пожимая плечами. — Войдите к нему в палатку как-нибудь ночью. Я обещаю вам, что так вы привлечете его внимание.

— Ах, сэр, вы слишком грубы, — сказала Рёаана.

— Скорее прям и бесхитростен, — сказал Грассфог.

— Это почти одно и то же, — заметила Йаса, которая, со своей стороны, из последних сил старалась не разразиться смехом, глядя на несчастного Брюхо.

— Хорошо, — сказала Рёаана, — но тогда как я могу побудить его поговорить со мной?

— О, что до этого, — сказал Пиро, — спросите его о…

— О, о! Вы едва ли в состоянии объяснить, — нежно поддразнила его Ибронка.

— Да, — сказал Пиро, краснея в свою очередь, — есть что-то в ваших словах.

— Па, — сказал Китраан. — Это достаточно просто. Спросите его, как он стал разбойником с большой дороги.

— Да, действительно, — сказала Рёаана. — Я честно признаюсь, что мне это очень интересно. Давайте, Брюхо, если вы сможете поднять свою голову настолько высоко вверх, что будете в состоянии сказать два слова, расскажите мне, как так получилось, что вы выбрали эту профессию.

Брюхо решил поднять голову, и, с некоторым трудом, сказал, — О, это все из-за одной девушки.

— Как, девушки? — сказала Рёаана, наклоняясь вперед.

— Конечно.

— А, она отвергла вас?

— Ну, да, но не сразу. То есть она действительно отвергла меня, но уже после того, как я стал бандитом.

— Теперь, как вы понимаете, вы просто обязаны рассказать мне всю историю, — сказала Рёаана, — потому что я честно говорю вам, что умру, если сейчас вы остановитесь.

— Почти нечего рассказывать, — сказал Брюхо. — Я родился в Доме Йорича, в достаточно состоятельной семье. Это было, видите ли, за сто сорок три года до Катастрофы. Когда мне исполнилось сто двадцать лет, я стал учеником своего дяди, и стал изучать законы под его руководством. В какой-то момент он занялся процессом по защите одной юной леди из Дома Тсалмота. Она была очаровательной юной девушкой, с черными блестящими глаязами, и она так гордо держала свою голову, что можно было подумать, что она Дзур.

— Ах, продолжайте, — сказала Рёаана. — Вы должны понимать, что вас рассказ необычайно заинтересовал меня.

— Я буду лаконичен. Ее обвиняли в краже денег у ее нанимателя. Я почувствовал, что люблю ее, и когда ее признали виновной и отправили на галеры, я подкупил стражника, а другому сильно дал по голове и он не смог помешать ей убежать от правосудия; вы должны понимать, что, как помощнику адвоката, мне было разрешено видеть ее, а это, конечно, очень помогло ее освободить, но мне в любом случае не удалось бы скрыть свою роль в этом деле. Так что после того, как я помог ей убежать, мне ничего не оставалось, как уйти из города и стать бандитом.

— Ну, а это у вас получалось хорошо?

— Да, думаю, что да. У ней было что-то вроде склонности к этому занятию, а я, да, я могу сказать, что тоже был неплох.

— Я поняла. А что дальше?

— Мы постепенно двигались на запад, и, вскоре после Катастрофы, повстречались с Вадром, который убедил нас присоединиться к его банде. Катастрофа загнала нас еще дальше на запад, и вот я здесь. — Он закончил рассказ красноречивым пожатием плеч.

— Да, но вы же понимаете, что не закончили.

— Как, разве я что-то не рассказал?

— Мой дорогой, разве у вас не было чувств к этой девушке?

— Было, но не так много.

— Н-да, а что с ней стало?

— О, мы оставались вместе примерно сто лет, а это не так мало. Но, в конце концов, она была Тсалмот, а они очень изменчивы. Так что она от меня устала.

— И что она сделала?

— Она заявила, что во мне нет ничего романтического.

— Ах, это печально.

— Нет, не слишком, — сказал Брюхо. — Видите ли, она и я все еще друзья — не так ли, Йаса?

— О, конечно да, мой добрый друг.

— Как? — крикнула Рёаана, — Это вы?

— Да, действительно это я, — сказала Йаса.

— То есть то, что он рассказал, чистая правда?

— Да, так оно и есть, моя дорогая Тиаса, и он все рассказал настолько подробно, что мне не нужно рассказывать свою собственную историю.

— Конечно, но…

— Да?

— Осталась одна вещь, которую я бы хотела узнать.

— И что это? Если я знаю, я вам расскажу.

— Вы на самом деле украли деньги у вашего хозяина?

— Нет, не крала. Он хранил их в крошечной шкатулке, спрятанной в фальшивой половице его магазина. Но, конечно, я бы украла их, если бы кто-то не опередил меня; я даже не знаю кто. — И она пожала плечами.

— Восхитительный рассказ, клянусь честью, — сказал Пиро.

— И, — добавил Китраан, — я наелся.

— Как и я, — сказали все остальные.

Это объявление было встречено с большой радостью Ларом и Клари, чьи пустые желудки пели дуэтом с того момента, как они закончили раздавать еду — теперь они дружно уселись на траву и принялись поглошать то, что осталось со скоростью, прямо пропорциональной времени ожидания; а недостаток хороших обжаренных тостов они возместили пойманными птицами, которых обгладали до костей.