Сетра Лавоуд

— Но тогда, — сказал Драконлорд, — если они напали на деревню не для грабежа, тогда, я не понимаю, для чего. — Он замолчал.

— Откровенно признаться, — сказал Маролан, — я сам этого не понимаю. И Арра не понимает, а она знает их лучше, чем я.

— Кто такая Арра? — спросил другой Драконлорд.

— Моя высшая жрица, глава моего Круга Колдунов.

— А, колдуны и ведьмы, — сказала Волшебница в Зеленом, с презрением.

— Это и есть ответ на ваш вопрос, — сказал Варлок, говоря в первый раз.

В то же мгновение все глаза уставились на него.

— Объяснитесь, сэр, — сказала Главнокомандующая, и если кто-нибудь и был недоволен тем, что к человеку с Востока обратились со словом сэр, ни у кого даже не возникла мысль поправить Сетру Лавоуд.

— Три'нагор, — сказал Бримфорд, — бог ведьм. Если Кана, действительно, заключил с ним союз, и если, более того, именно его именем действуют варвары, о которых Лорд Маролан имел честь рассказать нам, тогда, боюсь, мое искусство будет неэффективно.

Чародейка медленно кивнула. — Тогда это должно быть частью плана Претендента. Не может ли он помешать и действиям Некромантки?

Варлок пожал плечами. — Я думаю, что нет, но я слишком мало знаю о богах, и еще меньше о некромантии.

— Что мы можем сделать? — спросил Кааврен, сидевший на дальнем конце стола.

— О, на это легко ответить, — сказал Бримфорд.

— Как?

— Бога нужно изгнать.

— Очень хорошо, — сказала Волшебница в Зеленом. — Я принимаю, что его необходимо изгнать.

— И вы совершенно правы, — сказал Бримфорд.

— Да, но как можно это сделать?

— Вот это на это не так-то легко ответить, — сказал Бримфорд.

Маролан внезапно вскочил на ноги и, откинув назад плащ, выхватил меч. Едва ли надо объяснять, какой действие это произвело на всех тех, кто находился там — раздался звук, как если бы все одновременно выдохнули, и каждый, за исключением Сетры Лавоуд, вздрогнул. И, чтобы не было ошибки, Маролан с силой бросил на стол меч, который громко и гневно зазвенел, ударившись о камень, и, когда все посмотрели на него, сказал, — Я вышвырну его из этого мира!

— Вы? — воскликнули остальные.

— Я сказал так, и даже повторяю. Я изгоню его.

Сетра Лавоуд опять медленно кивнула. — Вам нужна какая-нибудь помощь?

— Нет, — сказал Маролан. — Все, что касается этого бога, я беру на себя.

— И тем не менее, — сказала Волшебница в Зеленом, — мы ожидаем, что танцы начнутся завтра на рассвете.

— В таком случае, — сказал Маролан, убирая меч в ножны, — я предлагаю Фентора на мое место, и, более того…

— Да?

— Я немедленно отправляюсь в путь. Главнокомандующая, вы разрешаете мне заняться этим делом?

Сетра Лавоуд какое-то время внимательно глядела на юного Драконлорда, и, казалось, размышляла. Наконец она сказала, — Хорошо. Ваш помощник будет командовать вашими войсками. Вы можете уехать, и я благословляю вашу миссию.

Маролан поклонился, и, не произнеся ни одного слова, вышел из комнаты.

Восемьдесят Пятая Глава

Как Маролан вернулся на восток, чтобы заплатить старый долг

Маролан не стал как-то специально готовиться для своей миссии; на самом деле он вообще не стал готовиться. Он просто вышел из Горы Дзур и полной грудью вдохнул чистый горный воздух, чтобы полностью успокоиться — к тому времени он уже был достаточно спокоен, чтобы вспомнить, что нельзя телепортироваться, пока ты настолько пылаешь гневом, что не в состоянии сконцентрироваться на своих мыслях. Однако для того, чтобы привести себя в такое состояние, в котором он мог бы безопасно выполнить заклинание, потребовалось довольно много времени: пока он стоял, ничего не делая, он опять вспоминал атаку на Черную Часовню, и в нем опять говорили страсти. Он походил туда сюда, подбрасывая ногой мелкие камни, иногда нагибался, поднимал один из них и изо всей силы швырял в склон, слушая, как он ударяется об утес. Иногда он бил ладонью по гладкой черной рукоятке меча. Иногда он останавливался, складывал руки на груди и дышал, разрешая своему гневу излиться из себя.

Наконец его мысли вернулись к дому — достаточно новому, чтобы все еще приносить ему наслаждение — и эти же мысли принесли ему некоторое удовлетворение. У него не было традиционного аристократического консерватизма, недоверия к новому, во-первых потому, что он был молод, а во-вторых из-за того, что он вырос далеко от Империи и ее традиций, и не успел выучить простую мысль о том, что более старое всегда означает лучшее. Так что он с искренним удовольствием вспомнил свой дом, его мрамор и обсидиан, и стал думать о тех улучшениях, которые он может сделать.

Затем он мысленно прошелся по всем изгибам некоторых заклинаний, которые изучал совсем недавно, подумал о предстоящей битве и о комплименте, полученном от Сетры Лавоуд — да, если стоит обращать внимание на чьи-то комплименты, то только на ее.